Главная страница - Текущий раздел: Статьи

PUSHKING: Интервью с Константином Шустаревым (2004)

PUSHKING - питерская группа с удивительной историей, отдельные факты которой очень сложно связать друг с другом. В 80-е ее лидер Константин Коха Шустарев стоял у истоков металлического движения в СССР. В 90-е - группа PUSHKING выступила в Германии на большом фестивале Sound of Frankfurt и на Kingdom Festival в швейцарском городе Белинцона. В 2000-е Коха спел дуэтом с лидером группы NAZARETH. Название группы у всех на слуху, однако за рубежом творчество PUSHKING пока что, как ни странно, вызывает гораздо больший резонанс, чем в России. По мнению критиков, на сегодняшний день PUSHKING - одна из немногих групп в России, к которой применимо определение рок-музыка в буквальном смысле этого слова. Мы предлагаем вашему вниманию интервью с лидером группы Константином Кохой Шустаревым.
- Как Вы попали в группу Олега Гусева АВГУСТ?
- В группу АВГУСТ меня взяли в 87-м, чтобы я не умер с голоду. Тогда мы - я, мой большой друг Боб Шавейников, ныне барабанщик группы АУКЦЫОН, и очень талантливый гитарист Федя Цыган Иванов - как раз собирались броситься под троллейбус. Мы были такие питерские бомжи-музыканты, играли европейский хард-рок по всем канонам, и хотя все слушали нашу музыку и говорили, что это круто, в финансовом плане был полный ноль. Шли мы по Невскому проспекту, и такая у нас была безнадега, такая безысходность, что мы уже совсем было решились, но троллейбус все не ехал. В итоге кто-то из нас троих оказался поумнее, и отговорил всех. Практически на следующий день Боба пригласили в группу АУКЦЫОН, а меня - в группу Олега Гусева АВГУСТ.
- Как родилось название группы PUSHKING?
- Название группы придумал немецкий друг Кохи - Мартин Шиффлер. Push - толкать, king - король. Толкни короля. В английском буква g в конце не произносится и получается Пушкин. Для западных слушателей в этом была некая аллюзия на Россию. К чести коллектива, в Европе почти никто никогда не догадывался, что музыканты группы PUSHKING - русские рокеры.
- Как Вам жилось в эмиграции?
- Два с половиной года я прожил в США. Я работал в американских командах, американцы приходили на меня посмотреть. Было интересно - я чувствовал, что нашел себя не на помойке. Потом я влюбился в эту страну, понял ее язык и ее законы.
- Понимают ли русский рок на Западе?
- Понимают ли русский рок на Западе? Да никогда в жизни! Какая АЛИСА, какой ЧАЙФ? Во-первых, это никогда не назовут там рок-музыкой! Сейчас уже не за что биться - все дали, чего ты хочешь. Ты хочешь материться со сцены - матерись, пожалуйста. Если бы та молодежь, которая сегодня убивается кислотой на дискотеках и слушает тдж, тдж, тдж, приговаривая: Вау, это круто!, если бы они послушали YES 72-го года, я думаю, у них бы не только слоны замаршировали в башке, а такие картины бы поехали: у-у-у!
- Как Вы оцениваете ситуацию в американском шоу-бизнесе?
Музыкальный бизнес в США - это очень сложный, тяжелый рынок, но там есть особая система: если тебя знают в Штатах как музыканта, если ты известен в Лос-Анджелесе, то ты можешь никуда больше не ездить. Ты будешь богатым человеком, будешь собирать стадионы. В Америке тебе больше никто не нужен. Если ты играешь рок-музыку и хочешь чего-то добиться, ты едешь в Лос-Анджелес, потому что всё сконцентрировано в этом городе. Если ты играешь кантри-музыку, ты едешь в Нэшвилл. Если занимаешься популярной музыкой - в Нью-Йорк. Если играешь блюз - в Сент-Луис, в Чикаго. И самое интересное, если тебе в Лос-Анджелесе сказали, что ты полный лох и ничего собой не представляешь - ты можешь их послать, показать им палец, развернуться, поехать в Бостон, Сиэтл или Нью-Йорк, и тебя там возьмут в какую-нибудь большую компанию. Там нет такого, как у нас в России, когда ты пошлешь компанию, например Артес, а там снимут трубку, позвонят на NOX, скажут: к тебе придет там один, пошли его. Там такого нет. Когда NIRVANA пришли на MTV в 1992 году, там в то время показывали только черных, рэп. Их послали, они пошли на VH1. VH1 их взяли, и заработали немерено денег. Это было самое большое попадалово MTV за всю его историю.
- А на какой музыке воспитывались Вы?
- Хотя все кругом было запрещено, мы воспитывались на хорошей музыке - ловили ее по радио, снимали с пластинок. Игорь Романов, который снимал Ван Халена в 1979 году! Он не знал, что тот играет тейпингом - этого негде было увидеть. Он все это медиатором выигрывал, пальцы ломал, не мог понять, как у Ван Халена так получается! Был откуда-то вкус музыкальный сразу же. Мы слушали много: от джаз-рока до фьюжен. Кто не знал такие группы как SLADE, NAZARETH, AEROSMITH - в стране, где ничего этого не показывалось и не крутилось? Меркьюри, Плант, Гиллан - почему сейчас никто об этом вообще не думает? Почему сейчас одни понты?
- Не испытывали ли Вы дискомфорт, вернувшись из Америки в Россию?
- Когда я вернулся в Россию, в плане музыки здесь была полная беда: ЛАСКОВЫЙ МАЙ собирал стадионы, вспоминает Коха. - Сразу же стало очевидно, что настоящий, породистый рок здесь никому не нужен. Я называю эту ситуацию большим чертятником - и то, что творилось тогда, и то, что творится сейчас. Самое обидное, что раньше, хотя у нас была цензура, благодаря системе всех этих Москонцертов и Ленконцертов, везде были профессионалы в музыке. В любом ресторане играли все: от Девочки Нади до LED ZEPPELIN, и играли профессионально, круто. В один момент на всем этом был поставлен жирный крест, и очень много музыкантов спилось, погибло. Другие уехали за границу - или пошли в попсу зарабатывать деньги.
- Как Вы можете объяснить ситуацию в российском шоу-бизнесе?
- Наша страна - это очень большая страна, в которой живет очень большое количество людей и существует только три телеканала, которые добивают до Дальнего Востока. Очень удобно по этим трем каналам навязывать людям, что слушать, и они это будут вынуждены хавать. Это ведь не как в Америке: 100 каналов. Тебе не нравится - ты переключил, причем в любой деревне. А у нас воротилы шоу-бизнеса понимают, что раз это будут хавать, значит на этом можно зарабатывать большие деньги. Потому что 80% людей в нашей стране держат за лохов, они ходят на работу с утра до вечера, им некогда читать книги, им некогда ходить по музеям (тем более что во многих городах музеев нет). Люди просто пашут с утра до вечера, приходят домой, выпивают бутылку пива, ужинают, включают телевизор, а там - то, чем их кормят с утра до вечера. Естественно, это становится популярным. И только это, потому что никакого выбора не дают. Только это - больше не дают ничего.
- Какие у вас отношения с отечественными музыкантами?
Мы однажды разогревали в Москве группу SWEET. Так получилось, что нам пришлось выйти после них. До этого мы пересекались в Германии, гитарист SWEET Энди Скотт пытался договориться с нами о совместной работе и устраивал нам встречу со своим продюсером. Поэтому, когда SWEET приехали в Россию, они знали нас очень хорошо. О том, что мы будем разогревать их в Олимпийском, им сообщили за час до начала концерта, как раз, когда мы приехали на саунд-чек. Музыканты SWEET запротестовали, так как знали, что у нас очень сложная аппаратура, и после нас придется заново все перестраивать. Они попросили нас отыграть после них. Народ был в шоке: нас никто не знал. Барабанщик Марины Хлебниковой давал группе SWEET педаль для барабана, а когда вышел мой барабанщик, сел за барабанную установку и стал играть первую песню, он почувствовал, что у него из-под ног тянут педаль. Это был барабанщик Хлебниковой. Мой барабанщик офигел, кричит: Дай песню доиграть! А тот отвечает из-под сцены: Не дам, это моя педаль. Забрал педаль и убежал.
- Вы записали дуэт со Шнуром из ЛЕНИНГРАДА?
- Да, эта песня была написана мной давно, но я чувствовал, что должен исполнить ее именно со Шнуровым. Мы познакомились с ним еще на радио Модерн, когда Сергей работал там музыкальным редактором, а я зависал в ночных эфирах Геннадия Бачинского. Но на предмет записи мы состыковались случайно - когда Шнур дописывал свою последнюю пластинку. Я приехал к нему на студию, мы выпили вина, сели и записали свой дуэт. Песня Башка - это своеобразный гимн против попсы.
- Как вы относитесь к наркотикам?
- Как-то раз в Америке мы были на одной party. Кругом пальмы, девушки в купальниках, бассейн. Жара страшная, а воды в бассейне нет. В разгар веселья к нам подходят знакомые мексиканцы и предлагают покурить хорошей травы. Они курят не так, как мы, у них папиросной бумаги нет, а вместо этого они с помощью специальной машинки крутят так называемые джойнты. Мы выкуриваем один - не цепляет. Выкуриваем второй - все равно не цепляет. Хреновая у вас трава, говорим. Они скручивают нам по третьей. Курим. Тут я встаю и говорю: А чего это никто не купается?, и с разбегу рыбкой ныряю в бассейн. А воды-то в нем нет. У меня башка треснула, я сижу, весь в крови и, как будто, смотрю замедленное кино. Все вокруг меня забегали. А друзья были, слава Богу, врачи. Они тут же мне на голову бутылку водки вылили и на живую нитку голову зашили. С тех пор не курю.
- А к алкоголю?
- Однажды в 1989 году, когда я еще играл в группе ТОВАРИЩИ, у нас был концерт в Воркуте в рамках вояжа по Коми АССР. Первым городом, куда мы приехали, была Инта, где нас встретили ребята без бровей, со сломанными ушами. Потом мы отправились в Ухту, в Сыктывкар, и, наконец, в Воркуту, столицу качков - там дети в 15 лет, что ваш Шварценеггер, пивные бутылки пальцами открывают. Мне сказали в Инте, что в Воркуте есть человек, у которого такая-то кличка, его нужно найти, и всё будет нормально. Я поехал в центральный кабак, говорю: Я весточку притаранил из Инты. Они на телефон: извиняемся, дескать, он на охоте. Я: Чтоб завтра был на нашем концерте. Уехал в гостиницу, лег спать, в шесть утра мне стучат в дверь, и пятилитровую банку заводского пива протягивают. Начальник, дескать, извиняется, но на концерт приехать не сможет. И вот, концерт. Дворец Культуры битком. Мои музыканты играют вступление, я стою сбоку. Со мной рядом человек достает стакан, наливает до краев коньяка, говорит: пей, обидишь. Чувствую, не шутит. Выпиваю. Иду из-за ширмы к микрофону и с каждым шагом начинаю валиться. Полный зал ничего не подозревает. Я начинаю петь и тут же даю страшного петуха, останавливаю музыку, говорю музыкантам: Давайте поджемуем. Они снимают инструменты и уходят в разные стороны. Такое со мной было первый и последний раз в жизни.

- Прошла информация, что группа PUSHKING принимает активное участие в работе над крупным анимационным проектом Столичный сувенир.
- Да, это правда. Работа над ним уже год ведется в Киеве на студии Бабича. Автором идеи и продюсером этого полнометражного 3D-фильма, ближайшим аналогом которого можно назвать популярный Шрек, стал Андрей Гончаров. В работе над проектом задействовано порядка сорока человек, в числе которых такие известные персонажи, как Инна Гомес, Александр Лазарев-Младший, Виктор Авилов, Нона Гришаева и Ирина Безрукова. В саундтрек войдут четыре песни группы PUSHKING, а также несколько вещей поп-группы СТОЛИЧНЫЙ СУВЕНИР и двух молодых русскоязычных проектов ОПАСНЫЙ СИНДРОМ и В.Е.Р.А., саундпродюсером которых я сейчас являюсь.
- Вам нравится работать с этим проектом?
- Это очень кайфово - пропагандировать музыку посредством кино. В саундтреке будет выдержана общая линия: живяк, драйв, динамика и разноплановость. Поскольку продюсирование ведется из одной головы, то одна стилистическая нить будет проходить через музыку всех этих проектов.
- Вы говорили о том, что все ваши песни о любви. Это правда?
- Вот спрашивают, зачем петь о любви, о чем поет весь мир, зачем светлые песни, мелодика классная, когда надо нашу, вот эту: Ай, шалам-балам - чтобы, эх, сразу налить, хлопнуть стаканюгу, потом взять биту, выйти, как хватить кого-нибудь по спине, чтоб - ух, хорошо! - сесть таким довольным: не зря прожит день, понимаешь? Но дайте же людям право выбора, твою мать! Дайте всего понемногу, чтоб народ мог сам решить, что ему нравится. А этого ж нету, это ж все на корню гасится, и только одна хрень наверху толкается. С чем вас и поздравляю.