Главная страница - Текущий раздел: Статьи

ТРЕК: Трек III - история альбома

После распада СОНАНСА новая трековсная концепция представляла собой весьма агрессивную и минималистскую музыку с жесткой подачей в духе Гэри Нъюмана и BLACK SABBATH. От SABBATH свердловчане взяли резкое гитарное звучание и мрачную атмосферу, от Ньюмана - механистичность и сдержанность, от СОНАНСА - приемы аранжировок, впервые примененные на Шагреневой Коже в композициях Песня О Любви и Честный Парень. Общее впечатление от зловещей трековской монотонности усиливал вокал Насти Полевой - не пение, а настоящий волчий вой в нижнем регистре. Когда Настя, почти не разжимая челюстей, пела глубоким контральто время прикончить легче вдвоем/милые дети, играйте с огнем, это воспринималось не менее душераздирающе, чем рычание каких-нибудь условных TEQUILAJAZZZ спустя полтора десятка лет. На концертах ТРЕК визуально напоминал KRAFTWERK - мертвая пластика, сильный грим, маршировка, военные повороты. Все члены группы, начиная от Насти и гитариста Михаила Перова и заканчивая ритм-секцией (Игорь Скрипарь (бас) - Евгений Димов (барабаны) и клавишником Андреем Балашовым, были одеты в черные кожаные брюки, черные куртки, белые рубашки и узкие галстуки типа селедка. Со стороны это выглядело как опасная игра на грани фола с тоталитарной символикой. Незадолго до описываемых событий в Свердловске произошли нашумевшие разборки с бритовисочниками, и неудивительно, что в городе на группу смотрели косо. Недобрую репутацию ТРЕКА усиливал прикрепленный на куртки музыкантов небольшой белый круг с ярко выделенным центром в виде жирной черной точки. Этот символ, придуманный основным композитором ТРЕКА Андреем Балашовым, является - с его точки зрения - олицетворением некой сверхидеи, которой народная молва приписывала нацистскую природу. Я в ту пору оценивал мир чересчур настороженно, - вспоминает Балашов. - Мне казалось, что мир - это череда жестоких и бессмысленных разрушительных действий, повторяющихся непрерывными кольцами одно за одним. И выхода, какого-то просвета из всего этого я не видел. По-видимому, в связи с отсутствием у других участников ТРЕКА каких-то иных жизненных установок верх взяло мировоззрение Балашова. Эта теория нашла свое прямое отражение в музыке и в текстах песен. Композиции ТРЕКА были и впрямь невеселые - особенно на первых двух альбомах. Основные темы: средневековый беспредел, мистика, последствия радиации и атомной войны, а также несколько морализаторских зарисовок поэта Аркадия Застырца о лицемерии, рационализме, блате и т. н. рецептах успеха. Светлого в этих песнях было немного. В отличие от жизнерадостных и коммуникабельных коллег из УРФИН ДЖЮСА ТРЕК вел замкнутый образ жизни и со стороны скорее напоминал герметичную религиозную секту, чем рок-группу. Человеку, непосвященному в коммунальную кухню СОНАНСА, ТРЕК мог показаться сборищем таинственных террористов, скрупулезно изучающих наследие Маркса и Че Гевары и занимающихся по ночам изобретением бомб и прочих взрывных устройств.
К слову, распад СОНАНСА на ТРЕК и УРФИН ДЖЮС послужил для музыкантов обеих групп немалым творческим стимулом к заочному соцсоревнованию, причем не всегда мирному. По какой-то удивительной закономерности новые альбомы выпускались группами практически в одно и то же время, а первая же попытка примиренчества на т. н. рок-семинаре 83-го года завершилась грандиозной дракой между барабанщиками Женей Димовым и Володей Назимовым.
Державшийся в тени Димов в реальности являлся одним из основных идеологов ТРЕКА и в отношении УРФИН ДЖЮСА настойчиво проповедовал политику убрать и уничтожить. Что же касается философии ТРЕКА, то в основном она базировалась на проблемах создания различных проектов обустройства мира - мир через ТРЕК и ТРЕК через мир. Наследие философского факультета (Скрипкарь), будущие юридические наклонности Перова и экстремизм Димова давали о себе знать в самых непрогнозируемых формах. В группе велись дневники всевозможных глубокомысленных диспутов, а одна из композиций ТРЕКА посвящалась космогонии. ...Безвылазно окопавшись в стенах студии, расположенной в небольшой комнате одного из университетских корпусов, группа с завидным постоянством записывала по одному альбому в год: ТРЕК I (80), ТРЕК II (81), ТРЕК III (82). Руководствуясь теорией анонимного искусства, каждый альбом выпускался в свет без обложки, названия и аннотации, а сами магнитофонные катушки вкладывались в специальные картонные коробки серо-защитного цвета.
Мы не давали своим альбомам названий и не придумывали им затейливых оформлений вовсе не оттого, что в принципе этого не хотели, - вспоминает Михаил Перов. - Такая манера нам казалась естественной для нашей музыки и отношения ТРЕКА к окружающей действительности - как отказ от приторных игр в западный рок. Мы попытались сделать это составной частью нашего стиля и решили не именовать фонограммы высокопарно альбомами, а просто присваивать им порядковые номера. Свой наиболее зрелый и выверенный альбом под номером III группа начала записывать в июле 82-го года.
Все в группе прекрасно знали, что после окончания летних экзаменов в университете начинается запись очередного альбома, - вспоминает перешедший из СОНАНСА в ТРЕК звукорежиссер Александр Полковник Гноевых. - От альбома к альбому мы набирались опыта - причем не только звукозаписывающего, но и музыкального. Поэтому на третьем альбоме нам было работать легче всего и на его запись все музыканты шли, как на праздник. Запись продолжалась около трех месяцев - вплоть до октября. Последние штрихи к альбому доделывались уже в обход университетских вахтеров: в окно второго этажа забрасывалась металлическая проволока, по которой музыканты проникали в здание во внеурочное время. До заветного окна добирались не все. Периодически подобный альпинизм сопровождался грохотом падающего с высоты второго этажа тела. Но конечный результат стоил подобного геройства. Альбом открывался непродолжительным скрипично-гитарным Гимном в духе самых мрачных произведений Бетховена, а завершался оптимистичной и женственной пьесой Навсегда, мелодию к которой написала Настя. Автором большинства остальных композиций был Андрей Балашов. Он писал рыбу к мелодиям, которые затем доаранжировывались усилиями Скрипкаря и Перова. В ряде композиций Скрипкарь и Балашов также являлись вокалистами. На нескольких песнях (Гимн, Неоспоримая Польза Размышлений, Солдатики) заболевшего Димова заменял его воспитанник - совсем еще юный Андрей Пионер Котов, ставший спустя десять лет барабанщиком АГАТЫ КРИСТИ. Единственным очевидно слабым местом этого альбома являлись тексты песен - иногда более наивные и поверхностные, чем у ДИНАМИКА, а иногда более схематичные и запутанные, чем у УРФИН ДЖЮСА. В каком-то роде каждый наш альбом являлся кризисным, поскольку тексты создавались Застырцем в самый последний момент, - вспоминает Перов. - В этом была определенная напряженка и мы не всегда оставались довольны конечным результатом. Недобрая традиция свердловского рока, исходя из которой тексты писались не музыкантами группы, а приглашенными поэтами, сыграла с ТРЕКОМ злую шутку. Слишком велик был разрыв между высочайшим исполнительским мастерством музыкантов, их интеллектом, уровнем восприятия действительности и тем посланием миру, которое нес ТРЕК в своих текстах. Такая группа никогда не смогла бы стать популярной, проповедуя эзоповым языком усовершенствованную модель социализма с человеческим лицом. Слишком много дидактики и правильных слов - уж лучше бы ТРЕК играл инструментальные композиции. При этом музыка группы была настолько завораживающей, что придавала кривоватым текстам какое-то странное и полуболезненное очарование. Так все это и воспринималось: рок-поэзия - отдельно, а сам рок - отдельно. Стержень третьего ТРЕКА составляли два мини-спектакля - Как Поверить и Клей, причем последний содержал ряд таких убойных инструментальных фрагментов, что просто не верилось, что данный опус записан на магнитофон Тембр советской подпольной группой. То, что там вытворяет на гитаре Перов - мощные риффы, резкая атака, виртуозные соло-проходы, демонстрирует технику и мышление одного из самых зрелых гитаристов той эпохи. Несмотря на резко ухудшившееся состояние здоровья Димова, в Клее им очень энергично сыграны барабанные партии, напоминавшие в отдельных местах проигрыши Яна Пейса из DEEP PURPLE образца Space Tracking. В этой же композиции блеснул своим мастерством и Полковник, зафиксировавший гитарные арии Перова при помощи многократного наложения идентичных партий друг на друга. Очень похоже, что третий ТРЕК был пиком не только музыкантов группы, но и их звукорежиссера. Освоив за предыдущие несколько лет потаенные возможности капризной советской техники, Полковник на этом альбоме разошелся вовсю. В маршеобразных Солдатиках (с флейтой и металлофоном) он убыстрял голоса, применял запись задом наперед и накладывал поверх мелодии тиканье старинных часов с боем.
В масштабной пацифистской композиции Как Поверить? (текст к которой был написан под впечатлением просмотра американского документального фильма о последствиях ядерной катастрофы) Полковник наложил гул улицы, включавшей в себя разговоры прохожих, звуки проезжавшего транспорта и вой милицейской сирены, записанный им для ощущения тревоги. Пребывая под сильнейшим впечатлением от звукорежиссерской работы в пинк-флойдовском альбоме The Wall, Полковник в финале Как Поверить? воссоздал эффект мощного взрыва, сымитировав его путем записи синтезатора, пропущенного через гитарный флэнжер. Вообще, потенциал ТРЕКА и мастерство его музыкантов в период 81-83-го годов был настолько высок (Балашов закончил консерваторию, Перов - музучилище), что даже невооруженным глазом казалось, что ничего равного этой группе в России не наблюдается. Если бы в то время ТРЕК догадался выпустить сборник своих самых замечательных творений, это был бы на редкость эффектный и энергичный альбом - во главе с Песней О Любви и Честным Парнем (автоматически перекочевавшим из репертуара СОНАНСА в ТРЕК I), Кто Ты Есть, Рок-Н-Роллом и Гонками из ТРЕКА II, а также доброй половиной композиций из ТРЕКА III. Подобная компиляция была издана (на компакт-диске) лишь в 97-м году, когда о группе стали забывать даже самые преданные ее почитатели. Через полгода после завершения записи третьего альбома ТРЕК дал единственный выездной концерт, который, как выяснилось позднее, оказался для группы началом ее конца. Выступление происходило в Москве, и на Андрея Балашова крайне негативное впечатление произвела алкогольно-дилетантская атмосфера столичной рок-тусовки. Не дожидаясь традиционного постконцертного банкета, он купил билет на самолет и в одиночку улетел обратно в Свердловск. Возможно, это был лишь формальный повод, но музыкантам ТРЕКА Балашов заявил, что та отрицательная энергетика, которая его раньше питала, теперь рассосалась окончательно. А делать то, что он не чувствует, по меньшей мере нечестно. Я внезапно осознал, что в нашей музыке полностью отсутствует позитивное начало и двигаться дальше на сплошном негативе нельзя - рассказывает Балашов, ныне первая скрипка в московском муниципальном театре Новая опера. - Искусство, замешанное на негативе, не может жить долго. К тому же я сильно изменился сам... К тому моменту жена ожидала второго ребенка, и я стал понимать, что окружающий мир не настолько безысходен и агрессивен, как мне представлялось раньше.
После ухода Балашова музыканты попытались записать четвертый альбом с условным названием ТРЕК-Н-Ролл, но примерно на середине работы осознали всю бесперспективность этой затеи. Также не увенчалась успехом попытка создания совместной с УРФИН ДЖЮСОМ концертной программы Некоторые вопросы, волнующие нас, которую запретили к показу местные фараоны от культуры. Так в 84-м году прекратила свое существование одна из самых самобытных групп в истории советского рока.
Александр Кушнир