СПЛИН: Рок-н-ролл становится религией - интервью с Александром Васильевым (2002)
Александр Васильев сообщил Юлии АНТОНОВОЙ, что всё это не имеет к группе никакого отношения. Якобы слово вообще не русское и не английское, и он настаивает на оригинальном написании спЛин.
Когда ты всюду один - это сплин
Мы договорились встретиться с Александром в одном из московских клубов, где у него должен был состояться ночной концерт, и я очень боялась, что Саша будет волноваться, торопиться, и интересного разговора не получится. Но когда он появился (одетый по-питерски просто и во всё чёрное), улыбнулся своей грустно-смущенной улыбкой, извинился за опоздание, сообщил, что жутко голоден и предложил пообедать вместе - я совершенно забыла, что собираюсь брать у него интервью, и даже почти забыла включить диктофон. У меня возникло ощущение, что я встретилась со старым другом, которого знаю сто лет, и с которым просто давно не виделась - вот мы сейчас с ним перекусим и поболтаем. Так и получилось.
Из двух великих культур я хочу сделать одну
Саша, в прошлый раз мы собирались встретиться в ресторане восточной кухни, в связи с чем я хочу спросить, нравится ли тебе восточная кухня?
Александр Васильев: Да, конечно, я вообще люблю всё, что связано с Востоком - религию, философию, еду и всё-всё-всё.
Таким образом, каким ты видишь путь России? Это путь Востока?
Александр: Нет, я считаю, что у каждого человека свой путь, и если каждый будет отвечать за себя, это в целом и будет путь России.
А русские, по-твоему, больше восточные люди или западные?
Александр: Ни то, ни другое.
Это что-то среднее?
Александр: Нет, это не среднее, если так - это было бы хорошо, но это что-то другое - это какая-то часть света, не указанная в географии под отдельным названием.
Я еду в солнечный край - к санкт-петербургскому небу
Что влияет на тебя - петербургское небо, воздух, или есть какие-то места, в которых к тебе что-то приходит?
Александр: Тут столько факторов! Я обозначу только один: это просто дом. Вероятно, если бы я родился, там, в Северодвинске, я был бы таким же - всё равно бы меня тянуло в Северодвинск.
To есть ты не хочешь сказать, что это какая-то энергетика Петербурга и т. д.?
Александр: Нет, всё это присутствует, но всё равно для меня это второй план. Если бы я был каким-то приезжим, приехал в Питер и говорил: Вот, там... А так для меня это Дом. Ты Дом не можешь отождествлять в рамках какого-то пространства, скажем. России - ты просто воспринимаешь: Вот мой дом, и всё!
Я пыталась проанализировать твоё творчество и наткнулась на очень яркую тему трамвая. Почему?
Александр: Да потому что я живу на трамвайной линии, весь Петербург - это одна трамвайная линия, и её все пытаются нюхать...
Любая строка - это шрам на лице, след осколка
Существует ли у тебя чувство жита?
Александр: Нет, это никто не может угадать никогда. Об этом можно размышлять, когда песня уже написана, но в процессе написания мне вообще не до этого.
Но, может быть, иногда пишешь и думаешь: Вот это я дал, круто!
Александр: Это, по-моему, приговор самому себе.
В декабре у вас не типичное для вас действо: акустический концерт в театре. Как это придумалось?
Александр: Ну, после того, как мы отыграли сто громких концертов, можно сыграть один тихий, тем более, на такой площадке...
Он даже называется Домашний концерт...
Александр: Не знаю, я его так не называл.
Но на афишах так написано...
Александр: Так им и надо!
Ты не считаешь, что это будет какой-то слишком локальный концерт?
Александр: Естественно, это концерт для своих. Там четыреста человек - это понятно... Мы собираемся его записывать, потому что будем играть песни, которые на электрических концертах не играем, там будет пара новых вещей, пара из анрелиза (анрелиз - это подборка песен в формате mp3, собранная на неофициальном фэн-сайте Полли: splean.spb.ru. Не попавших на этот концерт может обрадовать новость о том, что он выпущен компанией Sony Music - Ю. А.).
Каждая новая написанная песня - это всегда реальный экспириенс, опыт или иногда просто от балды?
Александр: Нет, ничего не бывает от балды. Естественно, что песни - это отпечаток того, что у тебя внутри. Это может быть скрыто, задавлено комплексами, воспоминаниями или просто забыто, но всё равно в песнях это всплывает всё.
Ты знаешь, что зачем, Ты знаешь, что за чем. Зачем же ты живёшь?
У тебя есть комплексы? И как ты с ними борешься?
Александр: Конечно, есть. Ну, по-разному... иногда задавливаю, иногда, наоборот, пар выпускаю. Всё стремлюсь к золотой середине, но пока её не обнаружил.
Что лучше помогает - задавить или выпустить пар?
Александр: Ни то, ни другое. С ними надо по-другому... проблему надо решать, а не задавливать её и не выбрасывать... но этому нужно долго учиться... всю жизнь.
В одном из интервью ты сказал, что тебе надоело быть звездой рок-н-ролла, что ты устал от этого...
Александр: Но это же минутная слабость мироощущения - это же нормально!
Ну, хорошо! Так или иначе, ты мог бы быть кем-то другим, каким-то другим Сашей Васильевым? Слесарем, токарем, журналистом, художником... Если не музыка, то что?
Александр: Музыка это всё подразумевает. Музыкант - он и токарь, и слесарь, и художник и журналист. Понимаешь, когда я откусываю кусачками струны... ну, вот лишние куски... когда новые струны ставишь на колках, лишние куски - берёшь пассатижами так: Кх (издаёт звук, имитирующий работу кусачек - Ю. А.) - вот в этот момент я слесарь, а когда я играю на гитаре, значит, я музыкант.
Что тебе снится, и влияют ли твои сны на твоё творчество?
Александр: Нет, сон - это отдельное время, и я стараюсь дать мозгу отдохнуть. Я сразу забываю свои сны. И потом, придуманное во сне всё-таки имеет элемент случайности. Мне гораздо интереснее это всё придумывать, когда у меня сознание чистое...
А у тебя есть какой-то гуру, человек, за которым ты идёшь?
Александр: Их много!
Это БГ?
Александр: Ну, он - один из них. Я на него не молюсь, и его портрет не висит у меня над кроватью. Именно, может, поэтому я его и люблю. И Моррис (Александр Моррис Морозов, по словам Васильева, - человек, который придумал группу СПЛИН, большой друг Александра - Ю. А.), и моя Сашка (Александра Васильева, жена Александра - Ю. А.). К ним относится Джон Фредерик Бэйлин, (исследователь умственных способностей человека, полагающий, что человеческий мозг состоит из огромного количества модулей, таких как зрение, музыкальная восприимчивость, память, язык, сознание, информация в которых хранится идентичным образом - Ю. А.), Ли Эрлих (американка, подруга Васильева, живёт в Москве - Ю. А.), и еще их миллион. Просто каждый из них несёт в себе что-то такое, что я хотел бы, чтобы было бы и у меня. И этот человек автоматически становится для меня учителем и становится уважаемым.
БГ в своё время помог тебе немножко выйти на свет?
Александр: Нет, и упаси меня Господь, чтобы мне кто-то помогал! Были люди, которые отзывались тепло, и в этом их помощь, но, слава Богу, что не больше! Они бы всё испортили!
Ты, в свою очередь, тоже не готов помогать молодым?
Александр: Да талантам не надо помогать! Достаточно того, что ты где-то там сказал, что это тебе нравится (если это действительно так), и это самая лучшая помощь, и больше ничего делать нельзя!
У тебя сейчас есть реальная возможность кому-то помочь.
Александр: Я тут у себя обнаружил один диск неподписанный - мне же несут их, дают какие-то диски... Я просто обнаружил залежь: двадцать дисков. Девятнадцать я выбросил, а двадцатый оказался офигенным! А кто это, что это - не написано.
Так надо кинуть клич.
Александр: Да нет, я уже придумал целое радиошоу... но мне нужно проверить. Скажем, это может оказаться группа МАНГО-МАНГО, записавшая неизвестный альбом... нет, ну, ребята потяжелее, тяжёлые очень, но с хорошей ролью.
А насколько тебя греет, когда тебя хвалит профи?
Александр: Мне приятно, если меня слушает любой человек, а оценку профессионала получить просто лестно.
Он пел, и строка его текла печально, как чёрная река
Выхода Нет, Сломано Всё - в этих песнях какая-то безумная безысходность. Что это - мироощущение или минутная слабость?
Александр: Это минутная слабость мироощущения.
Ты поёшь: Мама, твой сын пацифист - это неизлечимо, и в то же время очень много оружия в песнях. Как это получается?
Александр: Я считаю, если что-то есть в жизни, оно имеет право на попадание в песню. И если ты не любишь оружие - это не значит, что ты не можешь петь об этом.
Получается, что твои песни не отражение тебя, а отражение чего-то глобального?
Александр: По всем восточным религиям, твоя сущность - это целая Вселенная. Человек сам по себе - это Вселенная. Вот и всё. Отсюда такие глобальные взгляды.
В названиях твоих песен очень много императивов: гни, давай, достань, приходи, иди, катись, пой. Почему?
Александр: Идёт общение с собеседником.
А не потому, что ты к чему-то призываешь или в душе повелевать хочешь?
Александр: Нет, - это просто общение.
Странный способ. Немножко такой... настырный.
Александр: А ничего, люди тянутся! Видимо, не все это могут взять на себя. Но я по себе знаю, что мне гораздо интересней с сильными людьми, нежели тянуть каких-то слабых на себя...
А почему ты поёшь полиция - вместо милиция?
Александр (растерянно): Не знаю...
Не любишь ментов?
Александр: Нет, ну а что, копы лучше, чем менты, что ли? Мент - он и в Африке мент, общее название для них - это police, и это слово, наверное, отсюда... Петь милиция - это привязывать песню к России, а полиция - это глобальное слово... хотя милиция, по-моему, уж не греческое ли это слово? (лат. militia - войско - Ю. А.) Надо спросить у Яника... (у Яна Николенко - Ю. А).
С кем из коллег ты на одной волне?
Александр: Я бы не сказал, что мы с кем-то на одной волне. Какие-то люди меня этим и привлекают - тем, что они совершенно другие.
Я ни за что не поверю, что ты Бритни Спирс или рэп слушаешь...
Александр: Ну, почему, я могу Эминема слушать совершенно спокойно.
А у тебя никогда не возникало желания сделать что-нибудь в таком стиле?
Александр: Тебе Это Снится и Любовь Идёт По Проводам - это, в принципе, рэп... Речитатив. Это рассказ, это гонка, телега. Ты начинаешь придумывать на ходу, ты ещё не знаешь, что будет твоей следующей фразой, и выдаёшь её экспромтом.
Как отреагировала твоя мама-блокадница на песню Фюрер?
Александр: Она вообще тяжело воспринимает всё то, что я пишу, для неё это, конечно, полный криминал - столько секса, наркотиков в песнях, что... она-то считает, что в этом есть её часть вины, что она где-то недосмотрела и не так воспитала... Хотя, на самом деде, я об этом пою, но это не повлияло на мою жизнь - я имею в виду наркотики. Она привыкла немножко к другим песням - другое воспитание, другое поколение...
Она не может принять то, что ты делаешь?
Александр: Ну, она с уважением относится... Просто она всё боится, что за мной приедут из милиции и нафиг меня свинтят. Нет, правда, у этого сталинского поколения, даже если звонок в дверь идёт, по телу волна пробегает. Понимаешь, потому что так забирались многие родственники в конце 30-х и после войны. Пришли люди, забрали человека, и больше его никто никогда не видел... Поэтому это отдельное поколение людей, - они вообще всего боятся, но при этом они очень порядочные и очень добрые...
Зима будет долгой, но всё обойдётся
Как ты переживаешь каждую новую зиму?
Александр: Прекрасно! Меня колбасит, единственное, в межсезонье, - когда осень заканчивается, а зима не наступает. Из разговоров с близкими по духу людьми выясняется, что у всех одна и та же фигня. Но когда выпадает снег и появляется белый цвет в природе, мне сразу становится гораздо легче жить. Хотя эта осень прошла достаточно легко. Обычно у меня такой nervous breakdown, и я с криком: Всех разгоню, группу переименую..., но бэнд уже знает, что нужно сутки потерпеть.
Что, по-твоему, тяжелее пережить: потерю или приобретение?
Александр: Одинаково тяжело.
Как ты считаешь, они уравновешиваются по жизни?
Александр: Да, конечно! Твоя середина ровно между двумя этими событиями!
И я хотел бы сделать так, чтобы война пошла на убыль...
На последнем московском концерте Феллини-тура ты сказал: Чем больше они бомбят Афганистан, тем больше я хочу отрастить бороду и принять ислам. Эта фраза вызвала много толков вокруг, в Интернете даже появились заголовки: Васильев поддерживает Талибан...
Александр: Да, я уже заметил, что к этой фразе прицепились. На самом деле, я не поддерживаю ни Талибан, ни Штаты, я имел в виду только одно: если в результате этой войны где-нибудь в Пешаваре, или в результате паники в Пакистане, погибнет какой-нибудь юный Нусрат Фатех Али Хан, то мы всю оставшуюся жизнь под гашишем будем слушать Бритни Спирс. Речь идёт только об этом!
А говорил, телевизор не смотришь.
Александр: Нет, ну я всё равно знаю, кто такая Бритни Спирс. Потому что на то и средства массовой информации, чтобы вдалбливать нам в голову всё, помимо нашего желания.
Поэтому ты их и не любишь?
Александр: Нет, я их люблю, они делают своё дело, на Земле очень много людей, которым нужна Бритни Спирс, и прекрасно. Я никогда не буду ни выступать против неё, ни говорить ничего плохого. Просто на данном этапе жизни она мне не нужна. Хотя она симпатичная девка - грудь, ноги и всё такое...
Солнце светит мимо кассы... Всё на свете из пластмассы, А вокруг пластмассовая жизнь
Когда ты начал писать песни? Когда ты почувствовал в себе что-то?
Александр: Лет в двенадцать. В седьмом классе был школьный бэнд МИТРА...
А друзья по группе -они сначала были просто друзьями, а потом стали группой или наоборот?
Александр: Ну, мы с Моррисом сначала были просто друзьями, а играли с первого дня вместе.
Васильев познакомился с Морозовым в 1986 в Ленинградском институте авиационного машиностроения, где они вместе учились, в 1994 году создали СПЛИН. До 1999 года Морозов был бас-гитаристом. Сейчас он продолжает работать в команде Васильева.
Ощущаешь ли ты ответственность за то, о чём поёшь, или для тебя это только акт самовыражения, а остальное неважно?
Александр: Ответственность только перед самим собой - это и есть акт самовыражения.
Как ты думаешь, как твои песни влияют на слушателей? И какого влияния тебе хотелось бы?
Александр: На людей влиять не хочется. Хочется влиять на себя...
А тебе не кажется, что на концертах в больших залах формируется, ну, что ли, коллективное сознание?
Александр (разочарованно): Так ты что, за Конфуция?
Да я даже не знаю.
Александр (радостно): А я за Лао-Цзы!
Может, я ещё просто не пришла?.. Ну, хоть согласись, что бессознательное коллективное.
Александр: Ну, на концертах-то всяко бывает... тексты-то наговариваются... Я вообще считаю, что рок-н-ролл так и превращается в какую-то отдельную мировую религию, со своими Богами, святыми, пророками, со своим Священным писанием, апостолами и т. д. Ритуалы свои. Незаметно становится религией...
Что ты чувствуешь, когда с тобой поёт пятнадцать тысяч людей?
Александр: Это неплохой хор.
Ты человек публичный. Насколько тяжело быть всё время под прицелом телекамер?
Александр: Иногда это раздражает, но поскольку мне никуда от этого не деться, я уже привык просто. Я гораздо реже срываюсь.
Без чего ты не можешь прожить ни дня?
Александр: Ну, если мне нечего делать, я начинаю беситься, натурально. Знаешь, как, например, на каком-нибудь отдыхе - день, там, скажем, на пятый у меня просто начинается истерика, что я хочу домой, что я здесь больше не могу, что я уже отдохнул.
Так ты просто отдыхать не умеешь?
Александр: Скорее всего - да. Этому тоже надо учиться. И отдыхать тоже надо уметь. Потому что выпивание - это не отдых - это уже давно понятно, а на горных лыжах кататься я как-то не прикалываюсь... И весь мой отдых состоит в том, что я просто меняю работу. Если мне надоело репетировать, играть концерты - я сижу, рисую или книги читаю, или с кем-то другим записываюсь, чтобы разнообразить...
А если выпивание - это не отдых, то что это?
Александр: Я не исключил выпивание, но в каких-то очень определённых случаях, с очень определёнными людьми... Тот же БГ закупает хорошие вина, например, перед тем, как позвать нас к себе с Сашкой. Мы обычно едим сначала, а потом едем к нему с запасами вина, и начинается дегустация... Человек разбирается в этом, а иметь дело с профессионалом очень приятно. А выпивание где-то в поездах, в гостиницах уже исключилось давно.
Какое самое яркое впечатление последнего времени?
Александр: Ну, я не знаю, каждый день что-то происходит: я, вон, на пакистанцев сходил - на SABRI BROTHERS (суфийская группа из Пакистана, работает в стиле гаввали, основанном на индийских музыкальных традициях, но обогащённом мусульманскими мотивами - это виртуозное, исключительно горловое пение - Ю. А.) - получил огромное удовольствие, похлопал в ладоши в течение часа.
А что ты читаешь?
Александр: Читаю обычно Спорт-экспресс и краткий курс китайской философии.
Насколько музыка сейчас - бизнес, а насколько - творчество?
Александр: Ну, судя по разговорам, которые вокруг меня ведутся - сотни тысяч долларов на кону стоят и ... всё нормально (смеётся).
А реально?
Александр: Я этим не занимаюсь. У меня есть Пономарев (директор - Ю. А.), который является моим проводником во всём этом мире, я иду просто за его спиной и ни на что не обращаю внимания. Это непременное условие моей жизни - я хочу писать песни, а не заниматься их продажей! Для продажи песен должен существовать определённый человек. Но поскольку я замечаю, что мои песни явно не хуже многих, которые звучат в теле/радиоэфире, соответственно, я должен получать за них достаточно серьёзные деньги, и когда они мне нужны, я Пономарёва трясу по полной программе, и он об этом прекрасно знает.
Владимир Сорокин недавно, в одном их интервью сказал, что искусство - это наркотик. Для него литература - это наркотик...
Александр: Молодец! Уже вижу этот лозунг на первомайских демонстрациях. Подпись: В. Сорокин
Нет, ну серьёзно! Его как-то спросили, как вы догоняетесь, чтобы такую гениальную...
Александр (радостно): Пургу писать!
Да. А он ответил, что догоняется в процессе тем, что пишет. Согласен? Аналогично?
Александр: Да, да.
Как вы решаете конфликты, возникающие в группе?
Александр: Есть многолетний опыт по этому поводу. В гримёрке сразу всё выясняется - что не так, и как из этого выйти.
То есть вы просто разговариваете? И таким образом, ты считаешь, можно решить все конфликты?
Александр: Это не я считаю, весь буддизм на этом основан. Там есть четыре истины:
Ты несчастлив,
Значит, у этого несчастья есть корень.
Значит, этот корень надо определить,
И от него избавиться. ВСЁ! И больше ты не паришься.
Гениально! Я считаю, что лучше это сделать плакатом к первомайской демонстрации,
Тебе книги писать надо!
Александр: Не надо! Я мастер коротких форм! А потом, я не хочу пачкать людям сознание, их и так грузят со всех сторон.
А как же твои песни?
Александр: Ну-у... Вот в Альтависте был замечательный эксперимент - я хотел сделать альбом, чтоб ни одна песня не попала в радио- и телеэфир. Но одна песня оказалась предателем: это Пил-Курил. Её всё-таки взяли (в голосе - искреннее сожаление). И я в дальнейшем буду придерживаться этой схемы, хотя я понимаю, что Пономарев всё равно вырвет какую-нибудь песню из контекста и засунет её в телек.
Но ваш последний альбом, 25-й Кадр ты сделал не по этой схеме? Он же успешно продаётся.
Александр: Да нельзя загадывать! Просто такие метаморфозы происходят, что... как только начинаешь гадать, так сразу ошибаешься. Ну, в общем, я не знаю, - как всё будет, так и будет.
Поговорив с тобой, я поняла, что вопросов у меня появилось ещё больше, чем было.
Александр: А надо чего-нибудь вообще спрашивать?
Я знаю, ты сейчас скажешь, что всё в песнях...
Александр: Да, нет, даже не всё в песнях... Просто я думаю, скорее, просто болтать, импровизировать надо, а когда начинаешь копать...
Ты сам читаешь интервью с кем-то?
Александр: Ну, так, знаешь... Я им не то что не верю, я просто знаю, как они делаются...
Не бывает так, что что-то тронет, зацепит?
Александр (думает): Факты, в основном, какие-то цепляют, потому что какие-то глубокомысленные суждения - они сегодня одни, а завтра они могут вообще кардинально поменяться. Какие-то факты меня больше интересуют, потому что они больше говорят.
Если я, например, буду сидеть, и говорить: Я вежливый, я вежливый, я вежливый, а потом возьму и нахамлю официантке - что ж тогда получается? Поэтому из всех интервью - только факты.
А факты таковы: Александр Васильев исключительно вежлив с официантками, как и с остальным обслуживающим персоналом, а также с музыкантами и другими живыми существами (включая дотошных журналистов). О друзьях говорит с нежностью, а при произнесении имени жены голос теплеет и смягчается.
Всё, что я хотел сказать - не передать словами.
Читайте далее: BAL-SAGOTH: Интервью с Байроном Робертсом (2001) WEEDS IN VOGUE: Интервью с Михаилом Красновым (2003) WEENA MORLOCH: Интервью с Александром Каште (2003) THE WHO: THE WHO WOLFSANGEL: Комедия в трех актах - интервью с группой (2006) ЗООПАРК: Майку 40 лет Из воспоминаний друзей (1995) ЗООПАРК: Майк LV - история альбома HELLOWEEN: Репортаж с московского концерта HELLOWEEN 25 мая 2001 года THE BEATLES: Любовь нельзя купить BENEDICTION: Дьявол нас не ждет! - интервью с Дэйвом Хантом (2002) BLACK MESSIAH: Интервью с Набамом (1999) BLACKMORE'S NIGHT: Интервью с Ричи Блэкмором и Кэндис Найт (2001) BLACK SABBATH: Каким черным был мой Sabbath - интервью с Оззи Озборном BORKNAGAR: Интервью с Ойстеном Брюном (2005) БРАВО: В музыке не бывает компромиссов - интервью с Евгением Хавтаном BURZUM: Интервью с Варгом Викернесом (1996) CAPITOLLIUM: Интервью со Святым Джулиусом (2002) CATHARSIS: Два интервью с Игорем Поляковым и Владимиром Мучновым на тему раскола в группе (2002) АЛИСА: Кинчев в кривом эфире Интервью с Константином Кинчевым (1995 год)