Главная страница - Текущий раздел: Статьи

ЦЕНТР: Стюардесса Летних Линий - история альбома

Сегодня сложно представить, что были времена, когда ЦЕНТРУ приходилось доказывать, что они не однодневки. Они слишком оттолкнулись в сторону от мэйнстрима, чтобы быть доступными и понятными для всех. ЦЕНТР шокировал и вышибал мозги, за ними бродила устойчивая репутация не от мира сего, а они - не всегда ровные и однозначные - любили все, что красиво, заменив рок-н-роллъную нервозность на романтизм, ностальгию и абсурдизм. Узнаваемость их песен обуславливали не только юность майских молний, лиманы любви, магнолии и серпантины, но и совершенно нетипичный для данной местности гаражный свинговый звук. При этом в половине песен ЦЕНТРА мелодия отсутствовала напрочь, а речитативный вокал лидера группы Василия Шумова наслаивался на парадоксальные гитарные аккорды, дополненные китчевыми звуками примитивных клавиш, скорее напоминавших детскую шарманку, чем что-нибудь электронно-значимое.
Их дебютный студийный альбом также стал притчей во языцех - со своими нетипичными образами и целым фейерверком всевозможных музыкальных стилей - от ретро и танго до блюза и рок-н-ролла. В Стюардессе Летних Линий (1983) была продемонстрирована не только антитеза стандартному подходу к рок-музыке, но и позитивизм собственной идеологии ЦЕНТРА, уходящей корнями в советское ретро тридцатых и классические рок-н-роллы пятидесятых-шестидесятых годов. ЦЕНТР попытался оживить окостеневшее восприятие слушателей, заставляя их думать и отыскивать в рок-музыке не только второй, но также и третий, четвертый и пятый археологические слои. Тот, кто поет сегодня такие песни, как мы, - заявлял тогда Василий Шумов, - должен сидеть в башне из слоновой кости, играть на перламутровой акустической гитаре и мечтать о жизни в давно минувшие времена.
Показательно, что уже самая первая программа доисторического ЦЕНТРА (выступавшего под названием 777) целиком состояла из рок-н-ролльных стандартов, снятых в ноль с тридцатиминутного концертника Литтл Ричарда Live In Belgium.
Мы воспроизводили весь диск с точностью до такта и отрепетировали этот цикл настолько, что могли бы и сегодня сыграть его с закрытыми глазами, - вспоминает клавишник Алексей Локтев. Сам Локтев, сын хормейстера, проживший несколько лет в Америке, а затем учившийся в джазовой студии и во ВГИКе, стал автором музыки самых ранних хитов ЦЕНТРА: Странные Леди, Волшебница (Она Сказала: Не Скучай!) и Полуночный Гость, написанных на стихи Шумова. Где-то к началу 82-го года у ЦЕНТРА наконец-то стабилизировался состав. На место уехавшего на дипломатическую работу в Корею Александра Ф. Скляра (впоследствии - ВА-БАНКЪ) и увлекшегося твистом Алексея Борисова (впоследствии - НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ) пришли новые гитаристы Валерий Виноградов и 18-летний Андрей Шнитке. Шумов играл на басу, Карен Саркисов (впоследствии - ЗВУКИ МУ, БРИГАДА С) - на барабанах, Локтев - на клавишах.
В то время наш ансамбль носил гибкий и пластический характер, - вспоминает Валерий Виноградов. У каждого члена группы была возможность для музицирования, и каждый мог активно влиять на конечный вариант аранжировки. Это был настоящий фри-рок, и мы имели абсолютную свободу для самовыражения. Жаль, что впоследствии эта традиция была подзабыта.
В роли основного композитора в ЦЕНТРЕ выступал Шумов, который считал себя мелодическим автором и тяготел к идеологии BEATLES, стремясь, чтобы каждый член группы исполнял в очередной программе хотя бы по одной песне.
Мне BEATLES всегда нравились своим разнообразием, - говорит Шумов. У них пели все, включая Ринго, и в этом чувствовался ансамбль. Подобным образом решили поступить и в ЦЕНТРЕ, разделив вокальные партии на всех участников группы. Действительно, в этом был какой-то шарм; поющий барабанщик Карен Саркисов солировал в композиции Наутилус, Андрей Шнитке пел в Снеготаянии, Локтев исполнял свои песни, а Виноградов - Мальчика В Теннисных Туфлях (из будущего альбома Тяга К Технике). На остальных композициях вокалистом был Шумов.
Поскольку голоса у музыкантов ЦЕНТРА были непохожими друг на друга, группа приобретала еще один немаловажный компонент для своего стилистического почерка. Когда после баритона Шумова или тенора Виноградова на концертах звучал юношеский голос Локтева (вокалом назвать это было сложновато), то своей незащищенностью он задевал невидимые струны в сердцах даже самых скептически настроенных слушателей.
Вообще в контексте ЦЕНТРА Локтев был специфической личностью. В тот момент он фактически был автором как минимум половины аранжировок и мелодических ходов, действовал, словно находясь под гипнозом Шумова.
Я создавал мелодии под мистическим руководством Шумова, - говорит Локтев. Вася умел ловить меня в моменты как бы озарений. Это обалдеть можно, как он остро чувствовал подобные вещи. Просто абсолютно. Основу репертуара ЦЕНТРА составляли песни, часть из которых была написана Шумовым под влиянием своего друга Евгения Головина, позднее известного в роли автора хита Эльдорадо, исполнявшегося группой ВА-БАНКЪ в середине 90-х годов. Головин старше меня лет на двадцать пять, - рассказывает Шумов. Он интеллектуал, прекрасно разбирающийся в современном искусстве, мировой философии и сочиняющий песни под гитару. Мы с ним подолгу беседовали об алхимии и поэзии Рембо и, несмотря на разницу в возрасте, у нас оказалось немало общих взглядов на жизнь. И я включил несколько фрагментов из его песен в программу ЦЕНТРА. Особого анализа в данном ракурсе заслуживает композиция Стюардесса Летних Линий, написанная Шумовым непосредственно перед записью альбома. В ней присутствовал классический текстовый монтаж с использованием стихотворений Головина и Игоря Северянина. К примеру, четвертый куплет Стюардессы был взят из композиции Головина Птица рок-н-ролл, а строчки в шампанское лилию/шампанское в лилию/в морях дисгармоний маяк унисон - из разных стихотворений Северянина. На мой взгляд, автор песенных текстов никогда не должен ревниво относиться к себе как к поэту, - считает Евгений Головин. Он может смело брать строчки самых знаменитых поэтов, причем не только русских, но и французских, английских, итальянских. В этом мне видится перспектива рок-н-ролла... Мы часто говорили с Шумовым о том, как возбудить публику не прямолинейным забоем, а очень изысканным, деликатным рок-н-роллом. Нам хотелось совместить резкий рок-н-ролльный ритм с отвлеченными и нестандартными русскими текстами. Собственно говоря, Стюардесса - это песня ни о чем. Вместе с тем, фонетически красивая строчка стюардесса летних линий и остроумно примененный монтаж сделали эту композицию одной из лучших в творчестве Шунова... Русская речь по темпу довольно медлительна и в ней много шипящих звуков. Поэтому необходимо работать над фонетической фактурой текста, чтобы певцу было свободно дышать в песне. И, на мой взгляд, в Стюардессе это как раз и удалось сделать.
Позднее Шумов неоднократно применял в своем творчестве прием текстового монтажа. На альбоме Чтение В Транспорте в пасмурно-романтичном Багровом Сердце Шумов в качестве первого куплета использовал фрагмент стихотворения Головина (посвященного Артуру Рембо), а в третьем куплете скомбинировал собственные строчки с цитатами из Николая Гумилева. Тексты остальных песен из Стюардессы принадлежали Шумову, причем в некоторых из них угадывались мотивы романов Эдгара По и увлечение автора черным романтизмом (Морелла, Блюз Горфанго).
После успешного выступления ЦЕНТРА на рок-фестивале в Долгопрудном (весна-82) Шумов знакомится с молодым звукорежиссером Андреем Пастернаком и договаривается с ним о студийной записи ЦЕНТРА.
Впоследствии Пастернак станет штатным звукорежиссером ЦЕНТРА - как студийным, так и концертным. Он будет не только фиксировать в студии новые произведения Шумова, но и вносить свои рационализаторские предложения - начиная от самодельных магнитофонных колец и заканчивая нюансами записи отдельно взятых инструментов. Пока же опыт Пастернака в качестве студийного рок-инженера был совсем невелик, и альбом Стюардесса Летних Линий был его официальным дебютом в звукозаписи. В распоряжении Андрея находился небольшой радиоузел, расположенный над сценой зала Всесоюзного театрального общества. Радиоузел представлял собой крохотную комнату, в которой стоял простенький пульт, какие-то мониторы и два магнитофона STM, один из которых лучше записывал, а другой - лучше воспроизводил. Оба агрегата включались в сеть за несколько часов до начала сессии, чтобы основательно прогреться и набрать стандартную скорость. В противном случае скорость у магнитофонов начинала плыть.
Бедность оборудования провоцировала музыкантов на изобретательность и гражданские поступки. Например, принесенные ЦЕНТРОМ барабаны физически не вмещались в радиоузел. Поэтому ударную установку вместе с тремя микрофонами поставили на сцену, отгородив ее кулисами от зрительного зала. Когда начиналась запись очередного трэка, кто-нибудь из музыкантов высовывал голову в окошко радиорубки, давал отмашку Саркисову и тот начинал барабанить. Примечательно, что в композиции Ревность (обыгрывание канонической истории о супружеской измене в духе современного Отелло) Шумов впервые использовал ритм-бокс - параллельно барабанам Саркисова.
На голове у Карена находились наушники, названные Шумовым за техническое несовершенство нюрнбергский процесс. В них Саркисов скорее угадывал, чем слышал то, что происходило в радиоузле. Остальные музыканты слышали барабаны у себя в наушниках и пытались под их ритм совместить сразу две вещи - не задеть друг друга грифами гитар и безошибочно сыграть собственные партии. Несмотря на неудобства и тесноту в студии, свободнее других себя чувствовал Локтев, который даже на концертах предпочитал играть вслепую, располагая клавиши подальше от мониторов. Почему-то в подобной ситуации он действовал увереннее. На Стюардессах Локтев со своим клавишным арсеналом развернулся вовсю. При помощи органа Матадор, полуакустического клавесета Вермона и одной из первых моделей Casio (как у немецкого TRIO) он сумел придать саунду ЦЕНТРА те самые щемящие краски, которых группе не хватало на более поздних и более холодных альбомах. На нескольких вещах Локтев сыграл на одноголосом аналоговом синтезаторе Moog и на рояле, а в композиции Странные Леди применил аккордеон - похоже, будучи первооткрывателем этого инструмента для советского рока.
С точки зрения Пастернака, самым надежным музыкантом на сессии выглядел Шумов. Василий играл на басу двумя-тремя пальцами, - вспоминает Пастернак, - и никогда не выдумывал того, чего сыграть не мог. Свои партии он исполнял очень четко и практически никогда не ошибался.
Инструментальная часть альбома была записана за два июльских выходных, а еще через неделю были наложены вокал, рояль и некоторые партии соло-гитары. В роли приглашенного лидер-гитариста неожиданно выступил Владимир Кузьмин (ДИНАМИК), которого Шумов попросил подыграть на трех основных хитах: Стюардессе, Домашней Фонотеке и Призывном Возрасте. Лидер Динамика жил неподалеку от Шумова, они были добрыми друзьями и имели немало общих привязанностей - от пива с воблой до французской поэзии и ROLLING STONES. Кузьмин, чьи гитарные соло украшали, к примеру, шлягер Антонова Крыша Дома Твоего, без особых колебаний согласился помочь в записи андеграундному ЦЕНТРУ. Надо отдать Кузьмину должное, - вспоминает Пастернак. Новые мелодии он схватывал на лету и буквально за пару часов отыграл все необходимые рок-н-ролльные соло. Последние гитарные штрихи внес на альбом Валерий Виноградов, который параллельно сессии принимал участие в выступлениях в СССР болгарской рок-группы СИНЕ-БЕЛЫЕ (известной в роли аккомпаниаторов Эмила Димитрова - автора песни Арлекино).
Весь альбом занял в общей сложности около 55 минут, причем строгого разделения на стороны у него не было. Также в Стюардессе отсутствовала и обложка, поскольку в аксиоматике Шумова заниматься оформительством собственных альбомов было признаком провинциализма и дурного вкуса.
Из-за нестандартного времени звучания альбом зачастую расходился в усеченном варианте - без двух-трех последних композиций. Поскольку запись не вмещалась на обычную 500-метровую катушку, распространители буквально проклинали меня, - вспоминает Шумов. Но я хотел зафиксировать всю программу, и мне было наплевать на бизнес.
Александр Кушнир