ТАНЦЫ МИНУС: Эпатаж хорош, когда он безвреден - интервью с Вячеславом Петкуном (2002)
Лидера ТАНЦЕВ МИНУС Вячеслава Петкуна многие воспринимают как иномирное существо - уж больно он не похож ни на ординарного самаритянина, ни на рок-звезду. Беспрерывно критикует законы цивилизации, спорит и ругается с сильными мира сего, а свою команду то распускает, то неожиданно для себя самого вновь собирает. Сергей Гурьев и Александр Кушнир встретились с космическим пришельцем вскоре после выхода альбома Теряя Тень и попытались найти с ним общий земной язык.
Москва и Петербург
В качестве разминки - вопрос для тех, кто когда-либо переехал из Петербурга в Москву или наоборот. Принято считать, что Петербург - это город людей, нищих телом и богатых духом, а Москва - наоборот. Как ты считаешь, насколько голословно такое утверждение?
Вячеслав Петкун: Мне, если честно, не нравятся все эти сравнения Москвы и Петербурга. Думаю, люди из Свердловска или Уфы вообще никакой разницы между двумя этими городами не видят, кроме одной: Москва - столица. А помимо того, что столица государства, она еще и информационная столица. В любом случае, новости, которые идут из Петербурга, если и выплескиваются на просторы нашей родины, то через Москву. Сначала попадают в московский кувшин, а потом из него разливаются по региональным стаканчикам... Сама по себе Москва предполагает гораздо больше активности от людей, - бизнес-активности. Потому что в Москве конкуренция несравнимо больше, чем в Петербурге. В Петербурге вообще нет никакой конкуренции, люди живут своей жизнью, никуда не торопятся. Неторопливость - как раз основная черта жителей Санкт-Петербурга. В Москве можно сделать три значительных дела за день, а в Петербурге, где тебя ничто не торопит, на то, чтобы сделать хотя бы одно значительное дело, может уйти неделя, месяц... И, главное, тебя самого это нисколько не тревожит. Если в Москве задумываешься: то не сделал, это не сделал, то в Петербурге ход жизни не предполагает подобного рода мысли.
Люди в Петербурге и по эскалаторам не бегают. Я когда пробовал, сбивался с ритма, спотыкался: ритм более медленный.
Вячеслав: Когда я иду по Невскому, то замечаю, что иду быстрее всех. Невольно замедляешься, и не очень хорошо себя при этом чувствуешь.
He получается ли некоторого противоречия? Все, кто хочет двигаться быстро, приезжают в Москву, а темп музыки московских групп какой-то более замедленный, комфортабельный. А темп музыки петербургских групп часто более быстрый, у них существует тяга к хардкору. Как это объяснить?
Вячеслав: Я не раз слышал от москвичей, что петербургская музыка депрессивна. Что подразумевает под собой негатив, т. е. отсутствие душевного покоя. Но я всегда говорил, что петербургская музыка гораздо более жизнерадостна, чем московская. В ней гораздо больше веселого смысла, гораздо меньше мыслей о том, какой она получится после того, как ее допишешь. Можно привести массу примеров: ПРЕПИНАКИ, например. Очень веселый коллектив. 2ВА САМОЛЕТА, КИРПИЧИ... Когда TEQUILAJAZZZ упрекают в депрессивности, я тоже не соглашаюсь, потому что там есть сильное мужское начало в музыке. Она активна, не депрессивна точно. Хотя для людей, которые привыкли слушать Русское Радио, наверное, музыка TEQUILAJAZZZ все-таки депрессивна.
Вернемся к ТАНЦАМ МИНУС. Я прекрасно помню пару-тройку лет назад реакцию петербургской прессы на появление группы в концертах в Юбилейном. Уже тогда было понятно, что ТАНЦЫ МИНУС реально набирают обороты, но при этом было какое-то злое, неадекватное восприятие группы местными журналистами.
Вячеслав: Потому что мы отказались проходить через эти жернова, мы отказались проходить через фестивали шевчуковские. Это был наш выбор - мы имели право поступать так, как считали нужным. Мне всегда хотелось двигаться быстрее, потому что меня раздражала медлительность в принятии решений, в совершении поступков. Хотелось быстрее принимать решения. А когда я приехал в Москву, я почувствовал себя, как рыба в воде, потому что понял, что здесь мой темп, мой ритм. Можно меня заподозрить в отсутствии патриотизма, да? Я не против.
Флора И Фауна
Когда ты начал готовить альбом Флора И Фауна, у ряда известных продюсеров была очень разная реакция, когда они слушали демо-записи... Например, приходит Гуткин из Крем Рекорде на концерт Флоры и Фауны...
Вячеслав: Мы не просили человека слушать это. Он сам изъявил желание прийти к нам на концерт, послушал песни и сказал: Вы знаете, в этом альбоме абсолютно нет хитов - ни одного! У меня не было мысли с ним спорить и биться за то, что у нас есть хиты.
Потому что мне само определение хита не нравится, слишком уж все это пошло. Но мы в принципе получили предложения от всех продюсеров, от всех студий звукозаписи, которые на тот момент существовали. Компания Союз, которая выпустила наш дебютный альбом Десять капель нам почему-то предлагала перепеть песню группы RIALTO. Они нас очень просили об этом.
В переводе на русский?
Вячеслав: Да. Они даже нам текст написали. Это все смешно. Единственная, компания, которая меня удовлетворила на тот момент, - Real Records.
Насколько охотно радиостанции реагировали на Флору И Фауну в еще не оформленном состоянии?
Вячеслав: После появления песни Город у нас проблем с радиостанциями вообще никогда и никаких не было. Ни с Нашим Радио, ни с Русским Радио, ни с Радио Максимум... Я на протяжении трех лет вообще не задумывался, возьмут наши песни на радио или не возьмут. Мы просто сами решаем, какую песню мы отдаем на радио, и она там звучит.
Ты почему-то нигде не упоминал, что продюсер МУМИЙ ТРОЛЛЯ Леонид Бурлаков буквально мертвой хваткой вцепился в еще не готовый альбом и проявлял активное желание его продюсировать.
Вячеслав: Бурлаков предлагал сотрудничество, мы с ним чертили какие-то схемы... Он мне в то время очень помог, после общения с ним я понял, что какие-то вещи недопонимаю - вещи, касающиеся общения группы с выпускающими компаниями. Так как понятия продюсер и ТАНЦЫ МИНУС, на мой взгляд, вообще несовместимы, я никогда не задумывался над тем, чтобы у нас появился некий продюсер. Мне самому этим нравится заниматься. Но, в то же время, когда к нам приходили разные продюсеры, - Леня Бурлаков, Дмитрий Гройсман, - я с удовольствием их выслушивал, мне было очень интересно, что они нам предлагают. Иногда предложения были очень смешные.
Их можно озвучить?
Вячеслав: Было предложение от одного известного продюсера: 20% тебе, 80% мне. Потом, видя улыбку на моем лице, он сказал: Хорошо, хорошо - 50 на 50.
Когда прошло какое-то время после выхода Флоры И Фауны, ты начал к некоторым песням с этого альбома пренебрежительно относиться. В частности, говорить, что в следующем альбоме не будет таких пустышек как Ра-Ру-Ра.
Вячеслав (несколько нервно): Значит, в тот момент я так к этому относился. Я не могу сказать, что в нашем репертуаре есть песни, за которые мне неудобно. Просто есть песни, которые насыщены каким-то внутренним содержанием, а есть песни, которые насыщены меньше, чем хотелось бы, - и все. Если говорить о Ра-Ру-Ра, - она очень хорошо на концертах принимается, мы ее никогда не пытались отдать на радио или еще куда-то, но вот этого содержания, именно в этой песне, мне не хватает. Потому что это, скорее, какая-то музыкально-текстовая форма.
Ряд твоих поклонников считает, что текст песни Дерево про фригидную, деревяннуюженщину: Я заберусь на тебя ночью и до утра там буду висеть...
Вячеслав: Я всегда говорил, что пишу полуассоциативные тексты, даже если кому-то так не кажется. Я всегда оставляю место для игры воображения. Должно быть место для личного восприятия отдельно взятого человека, который слушает это.
А коробит ли тебя вышеупомянутое восприятие?
Вячеслав: Меня вообще ничего не коробит. Еще я помню, что, когда писал Дерево, я очень любил напиток под названием текила.
У тебя всегда было плохое отношение к саунду альбома Флора И Фауна...
Вячеслав: Звук в этом альбоме - случайный. Когда мы прописывали ритм-секцию, мы не обратили внимание на то, как записывается бочка. И, когда мы сели сводить альбом, а сил уже не было его переписывать, мы поняли, что бочки у нас в альбоме нет вообще. Поэтому мы взяли акустическую гитару и прописали ее во всем альбоме. Все, что там звучит как бочка, - это звук акустической гитары и той бочки, которую мы записали. Все приняли за некую фишку. Хотя в Бритпопе так делать общепринято, но мы это сделали случайно.
Петкун и БРАВО
В какой-то момент начал активно муссироваться слух о твоем возможном творческом сотрудничестве с БРАВО - по крайней мере, на уровне текстов... Вячеслав: Не было причин для появления этих слухов. Я, по просьбе Жени Хавтана, действительно пробовал написать пару текстов для их песен, но потом понял, что, видимо, я не могу заниматься столь специфическими вещами.
А если бы какие-нибудь характерные для тебя тексты стали петь БРАВО, в чем для тебя выражалась бы неорганичность предполагаемого результата?
Вячеслав: Я, скорее всего, просто бы не справился с этим, поэтому я не стал даже Жене ничего показывать. Меня самого это не удовлетворило. Даже если бы это удовлетворило их, я потом бы мучился всю оставшуюся жизнь - зачем мне это надо... А неорганичность... Я человек, который поет, в основном, свои тексты. И я понимал, что Ленц будет петь слова, которые напишу я... Поэтому я очень, может, даже чересчур ответственно к этому относился. Я пошел по не очень правильному пути, - не по пути написания текста, просто исходя из музыкального материала, а все-таки пытался все это прокатить через призму существования БРАВО, их творчества и их какой-то текстовой стилистики.
Ты пытался влезть в шкуру Ленца?
Вячеслав: В общем, да. И, видимо, не прав был. Ну, и слава Богу.
Теряя Тень
Что-то Гурьев никак не начинает активно двигаться вглубь. А ведь у него было к тебе, как минимум, два умных вопроса, связанных с названием альбома Теряя тень. Первый звучал, кажется, так: у любителей железнодорожного моделирования аббревиатура альбома Теряя Тень ассоциируется с колеей на 12 мм. Приходилось ли тебе когда-либо иметь дело с игрушечными железными дорогами?
Вячеслав: Мне очень хотелось в детстве, чтобы у меня была игрушечная железная дорога. У меня ее, к сожалению, не было. Поэтому если мне и приходилось иметь дело с игрушечными железными дорогами, то только в детских мечтах. Потом я понял, что это не очень интересно: катаешь все по кругу...
В андеграунде название альбома перекликается со знаменитым рефреном песни Егора Летова Я не оставляю следов на свежем снегу. После этой песни Летову стали приписывать контракт с дьяволом. А теперь, мол, и ты туда же...
Вячеслав: Я с творчеством Егора Летова знаком плохо, если не сказать больше, - вообще не знаком. Что касается названия альбома, я не стану утверждать, что это какое-то осознанное решение. Просто есть песня, которая называется Теряя Тень, но в этот альбом она не вошла. Как бы это смешно ни звучало, но именно песня Теряя Тень не вписалась в контекст альбома. А название как-то легло очень удачно, на мой взгляд.
А каким конкретно образом? Оно красивое, оно ассоциативное...
Вячеслав: В этом, во-первых, нет совершенно точно никакой идеологии, никаких религиозных моментов, - скорее, это действительно эстетический момент. Я вообще боюсь задумываться над тем, какие словосочетания я пою, - отдельно взятые, выдранные из контекста. Мне не нравятся пророчества. Я бы не хотел, чтобы альбом Теряя Тень был спроецирован на наши поступки, которые мы совершаем в последнее время. Мне кажется, в этом есть какая-то атмосфера. И атмосфера соответствует тому альбому, который мы записали...
Пока вы записывали Флору И Фауну, страну постиг кризис и ты, поддавшись парившим в воздухе настроениям, вообще хотел бросить заниматься музыкой. А альбом Теряя Тень, наоборот, создавался в условиях глубокой путинской стабилизации. Почему же в итоге он получился более депрессивным?
Вячеслав: Я бы не сказал, что он более депрессивный. Мне он не кажется таким. Я не знаю, что сказать, но при записи была возможность сделать альбом несколько иным, просто часть песен в него не вошла. Мы пытались сделать альбом альбомом. Мне очень нравилось, как он звучит в общем и целом. Мне кажется, что он гораздо более цельный, чем Флора И Фауна.
Известно, что Real Records была поражена востребованностъю этого альбома. Пред заказ кассет оказался сопоставим с количеством кассет альбома Прости Меня, Моя Любовь. У Земфиры такое количество заказов можно было объяснить, допустим, необыкновенной искренностью в текстах, местами экстремальной тематикой. За счет чего возник такой спрос на альбом ТАНЦЕВ МИНУС?
Вячеслав: Я всегда стараюсь оставаться человеком честным. Честным по отношению к людям, которые находятся рядом со мной, к моим друзьям, к моим близким. И к творчеству тоже. Потому что без уважения к собственному творчеству вообще невозможно ничего добиться. Мне, например, все, что я делаю, хочется делать с пониманием того, что я делаю. Если я понимаю, что я делаю, - я делаю, если перестаю понимать, то останавливаюсь. И вся эта история с распадом ТАНЦЕВ МИНУС произошла именно в контексте того, что я просто перестал понимать, что мы дальше будем делать. Потому что выпускать альбомы, играть бесконечное количество концертов и вести подобный образ жизни мне почему-то перестало нравиться. В любом случае эта история мне помогла переоценить ситуацию, в которой мы сейчас находимся, и найти новые пути для существования гармоничного.
В разгар пресс-конференции по Теряю Тень ты сказал журналистам: Вы сегодня хорошо подготовились к пресс-конференции. У тебя тогда было такое настроение, или ты действительно считаешь, что в музыкальной журналистике наметился некий прогресс?
Вячеслав: Журналистика стала более умной, чем 2-3 года назад, когда начинала формироваться в том виде, в котором она есть. Она же не может деградировать. В данном случае деградация невозможна.
Но возможно стояние на месте.
Вячеслав: Даже стояние на месте невозможно. Журналистов становится все больше, количество изданий, которые об этом пишут, увеличивается. И планка каких-то качественных требований, которые им предлагает время, непрерывно повышается.
ТАНЦЫ МИНУС live
Можно ли на 2002 год считать, что ТАНЦЫ МИНУС - больше концертная группа, чем студийная?
Вячеслав: Я всегда говорил, что мне не нравится студийная работа. Не то, что я к ней пренебрежительно отношусь, я стараюсь работать добросовестно, но, тем не менее, эта работа меня отягощает. Может быть, потому что ходить в студию нужно как на работу, а мне это не очень нравится, и вообще никогда не нравилось. Может быть, потому что я просто знаю, что к концу записи любой песни или альбома я ненавижу все вместе взятое, потому что я устал очень сильно. А концерт - это всплеск эмоций.
Известно, что группа, в отличие от подавляющего большинства коллективов, отказывается от мелькания в клубах.
Вячеслав: Если я скажу, что мне не нравится играть в клубах - это не так. Мне нравится играть в клубах, мне вообще нравятся маленькие площадки. Но что-то подсказывает мне, что чем меньше мы будем делать это, тем для нас лучше. И эти мысли подтверждаются временем.
То есть когда ты в ответ на приглашение сыграть в клубе говоришь: Нет, это не потому что не хочется, а потому что не очень хочется?
Вячеслав: Я не понимаю, зачем это надо. Мне не хочется играть концерты без причины. Если мы едем куда-то, и играем в другом городе концерт, я понимаю, зачем мы это делаем. А зачем ходить по московским клубам? Тем более что и публика не стопроцентно целевая, что называется. У нас достаточное количество концертов. Не обязательно мы едем в другой город и играем там на огромной площадке, бывает, что мы приезжаем в маленькие города и играем в клубах. Все города разные. Мы без труда собираем стадионы в Омске, Перми, Тюмени. А приезжаем в Тольятти - и не можем собрать клуб.
Когда группу прошлой осенью пригласили сыграть на крупнейшем украинском фестивале Просто рок, ты наотрез отказался, и меня поразило, насколько продуманно ты отказался. Сказал, что это, мол, другое государство, что вы бы хотели там выступить подготовленно, что вы не хотите в последний момент оказаться на фестивале, чтобы закрывать там какие-то дырки. Ты был недоволен, что вас приглашали за 5 дней до фестиваля. Это одно объяснение. Другое - по каким-то разным причинам на Украине группа слабо востребована.
Вячеслав: Я не знаю, насколько ТАНЦЫ МИНУС востребованы на Украине. Исходя из того, что мы за последние два года на Украине были три раза всего, можно сделать вывод, что мы не востребованы, но не исключено, что есть другие причины. У нас полно доброжелателей по всей стране, и не только по нашей, но и по Украине. Просто здесь нам достаточно тяжело перекрыть какие-то каналы, но для концертов по Украине это можно без труда сделать.
Немного неожиданная тема: Рождественские встречи. Пару лет назад Пугачева сделала радикальный ход и пригласила Наталью Медведеву. Возможно, это был первый взгляд Пугачевой в сторону неэстрадной музыки. Медведева решила петь живьем и облажалась... На этих Рождественских встречах ТАНЦАМИ МИНУС были исполнены две песни: Диктофоны и Из Ленинграда. Они игрались живьем?
Вячеслав: Живьем, конечно.
Известно, что когда вы выступали на Золотом граммофоне...
Вячеслав (перебивая): Мы очень старались, чтобы нас больше не позвали на Золотой граммофон. В попытке сохранить какие-то отношения с Русским Радио мы приняли тогда это предложение. Как бы то ни было, мы тоже заложники ситуации, в которой находимся. Но для меня нахождение на волнах Русского Радио - абсолютный бизнес, а никакая не творческая победа. Русское Радио, ОРТ помогают нам находиться в тонусе коммерческом. Почему-то об этом боятся говорить все.
У вас существует практика писать концерты на минидиски, на кассеты, а спустя время слушать коллективно и анализировать? Чтоб понять, как группа сыграла на концерте.
Вячеслав: Мы обычно анализируем в течение получаса-часа после концерта. Но, в основном, какие-то технические детали, связанные со звуком, с аппаратом, с качеством игры - рабочие моменты. Если есть какие-то сбои или, наоборот, какие-то вещи позитивные, которые до этого были не видны, то на них всегда обращается внимание. Я не могу сказать, что мы делаем какие-то серьезные выводы, но принимаем к сведению.
Многие обратили внимание на трех последних Максидромах, что ансамблевая игра ТАНЦЕВ МИНУС и уровень коллективного мышления музыкантов возрос, и группа уже реально сыгранна.
Вячеслав: За такое количество концертов сыграются даже обезьяны.
Я думаю, что ритм-секция Земфиры как в первые месяцы ее первого тура в долю не всегда попадала, так и спустя год не попадала.
Вячеслав: Потому что у нас нет такого элемента задерганности. Мы в каком составе концерты играем, в таком составе и альбом пишем. В данном случае это действительно коллектив. А в приведенном тобой примере все не совсем так.
Религия и идеология
Как ты относишься к религии?
Вячеслав: Все, что связано с религией в последние 20 лет, связано с войнами. Это наша трагедия. Поэтому относиться к ней несерьезно я не могу. Слыша о том, как президент Пакистана говорит в адрес Индии, что мы во имя Аллаха отстреляемся... Хватит ли у него ядерных бомб, чтобы справиться с Индией? Индусы, в свою очередь, говорят, что они во имя своего Бога тоже с ними справятся... Это, с одной стороны, смешно, с другой - страшно. Мне в детстве всегда хотелось, чтобы была такая кнопочная система: нажал на кнопку - лимонад выехал, на другую кнопку нажал - пирожное выехало, на третью кнопку нажал - на Черном море оказался. А сейчас очень много возможностей имитировать активность какими-то придуманными приспособлениями. Действительно, технологический прогресс достиг того момента, когда людям в той или иной ситуации не нужно двигаться, думать, принимать какие-то решения, размышлять на ту или иную тему: например, как развести огонь или еще что-то. И все это в конце XX - начале XXI века приводит к тому, что люди слишком сильно обратились к религии, но с неправильной точки зрения. Потому что религия - это все-таки наука. Если относиться к ней как к науке, то это наука гораздо более точная, чем история. Но, тем не менее, люди почему-то относятся к религии как к чему-то тому, что нужно защищать, что требует излишней активности. Конфликт протестантов и католиков в Северной Ирландии мне кажется очень нелепым и смешным. Сами причины этого конфликта нелепы и смешны. Их, по большому счету, нет вообще, но при этом люди сжигают дома, сжигают друг друга, стреляют, убивают детей... Все это не очень смешно. Мне кажется, человечество скатывается к своему первобытному состоянию.
Хочется провести параллель с кнопочной системой. Ты хочешь сказать, что если рок-музыкант в песню вкладывает религиозное содержание, он тем самым нажимает на кнопку, которая приближает состояние войны?
Вячеслав: Смотря что это за музыкант. Смотря какое количество людей прислушивается к тому, что он говорит. Вообще это достаточно опасная вещь. Я всегда уходил и всегда буду уходить от подобных контекстов.
Знаменитая группа U2, как известно, попросту специализировалась на религии...
Вячеслав: Я вообще плохо отношусь к U2, потому что меня этот полубог в виде Боно очень сильно раздражает, просто по-настоящему. Ему, конечно, все равно, но он меня раздражает. Я против религиозности, против политизированности в творчестве. Если меня спросить, что я думаю обо всем этом как человек, как гражданин, но не как музыкант, то я скажу. Но если речь идет о творчестве и о музыке, то я пас, я не буду высказываться. Я не то, что не хочу нести ответственность, это просто нежелание. Потому что я понимаю, что к моим словам может кто-то прислушаться, пусть даже один человек, и мне это будет не очень приятно, так как у меня нет уверенности, что он меня правильно поймет. И нет уверенности в том, какие выводы он сделает.
Мне кажется, большинство музыкантов сейчас вообще не задумываются о последствиях...
Вячеслав: Большинство музыкантов сейчас задумываются над тем, какое у них количество концертов, какое количество денег они заработают, сколько компакт-дисков, кассет они продают и так далее. Даже не большинство, а практически все музыканты думают именно об этом. Когда ныне существующие группы пытаются найти какие-то откровения или потайной смысл в том, что они делают, у меня всегда это вызывает отвращение, потому что изначально там не может быть ничего серьезного.
А что ты можешь сказать о музыкантах, которые никому не видны, потому что к этому не стремятся? Или ты считаешь, что так не бывает?
Вячеслав: Как только они будут видны, тут же все встанет на свои места. Эпатировать можно любым путем, но не любой эпатаж безвреден. Эпатаж хорош, когда он безвреден. Если в этом появляется какой-то вред, то в этом тут же появляется некая идеология. И, как правило, ложная.
Появляется идеология - появляется вред?
Вячеслав: В любом случае, когда появляется идеология, появляется вред.
Получается, что сексуальный эпатаж более безобиден, чем экзистенциальный?
Вячеслав: Да, он абсолютно безобиден. Но это не имеет никакого отношения к ТАНЦАМ МИНУС.
Рок-н-ролл & пиар
Я предполагал, что в разговоре мы рано или поздно выйдем на тему эпатажа и провокации. В какое-то время ты стал достаточно откровенно говорить о том, что в каких-то ситуациях ты занимаешься пиаром. Никогда за последнее время ни один из рок-музыкантов не позволял себе такого заявления.
Вячеслав: Я задал вопрос журналисту, который брал у меня интервью. Вопрос звучал следующим образом: Ты что думаешь, группа ТАНЦЫ МИНУС никогда не занималась пиаром? У нас все занимаются пиаром. Основная задача любой группы, которая участвует в том же Максидроме, - пиар, который принесет какие-то положительные плоды в смысле денег, славы, еще чего-то. Почему я должен стесняться об этом говорить?
Другими словами, безумная Агузарова на Максидроме - это пиар?
Вячеслав: Агузарова... Изначально это, естественно, был пиар, потом пришла стадия сумасшествия и беспочвенного отношения к самой себе.
НОЧНЫЕ СНАЙПЕРЫ - пиар?
Вячеслав: Ты слышал, что они делали до того, как появилась Земфира?
Да, слышал. Там была очень сильная акустическая версия Алмазного Британца - с Тогой и Аликом Потапкиным...
Вячеслав: А ты слышал, что они стали делать после того, как Земфира появилась?..
А как тебе БИ-2 на Максидроме?
Вячеслав: У меня нет никакого неприятия. Есть понимание того, что происходит. Единственное, что подмена задачи, подмена путей выполнения этих задач мне не нравится. А с другой стороны, - как сказал один известный рокер после моего очередного интервью одной из московских газет после Максидрома: Ты, Слава, конечно, все правильно сказал. Но ты думаешь, что людям надо это знать? Чем меня абсолютно озадачил. Может, и правда не надо выносить сор из избы в этой среде псевдорокеров?
Такие вещи сейчас творятся не только в среде псевдорокеров. В большой политике точно так же.
(Петкун разводит руками)
Многие музыканты так с ухмылочкой поздравляли тебя с тем, что ты спел дуэтом с Пугачевой, поздравляли с удачно проведенной пресс-конференцией, а сами злословили за спиной. Мы можем говорить о том, что этот пиар-ход ТАНЦЕВ МИНУС оправдался?
Вячеслав: Я прекрасно понимал, что на пресс-конференции по Теряя Тень вопросы будут крутиться не вокруг песен на альбоме, а вокруг спорных ситуаций, с Пугачевой в том числе. Мы абсолютно осознанно шли на этот шаг. В данном случае это тебе пример откровенного пиара со стороны группы ТАНЦЫ МИНУС.
Ситуацию было решено доводить до логического завершения?
Вячеслав: По-моему, все были довольны. Потом мне тишина эта очень понравилась, когда Пугачева появилась в 16 тоннах в разгар пресс-конференции. Очень-очень тихо стало вокруг...
Coda
Я всегда считал тебя человеком с безупречным вкусом. Но скажи, почему у ТАНЦЕВ МИНУС такие плохие клипы?
Вячеслав: Потому что съемки клипов я не люблю еще больше, чем работу в студии. Мне это не нравится, и я очень редко касаюсь этого с творческой точки зрения. Как правило, все ограничивается тем, что я приезжаю на площадку, в гриме выхожу, снимаем все, делаем то, что просит режиссер, и уходим. Потому что мне относиться к клипам просто как к поводу появиться на телевидении не очень нравится. А других поводов у нас, собственно говоря, и нет. Другое дело, что у кого-то хватает и сил, и терпения... С другой стороны, мне кажется, что клип на Не Меняй Меня очень хороший. И на Диктофоны, кстати, тоже.
А насколько реальны твои идеи весь следующий альбом с Yonderboi записывать?
Вячеслав: Это вещь реальная. Мы сейчас попробуем записать с ним какую-нибудь одну песню, а потом посмотрим, что из этого будет получаться.
А существуют ли какие-либо молодые проекты, которые ты хотел бы поддержать?
Вячеслав: Молодых групп сейчас очень много. И называть какие-то имена с моей стороны было бы достаточно жестоко. Потому что у меня нет полной уверенности в том, что я смогу им помочь.
Не устраивает качество?
Вячеслав: Нет, у нас очень много хороших музыкантов, которым действительно тяжело пробиться. Но я всегда думаю о том, насколько это хорошо - пробиться к тому, к чему они стремятся. Потому что я могу посмотреть на все это с другой стороны, и ничего хорошего я не вижу в этом. Конечно, музыкантам хочется, чтобы их услышали. Чтобы было много концертов, их крутили радиостанции, о них писали газеты и журналы... Но эта достаточно
тупиковая сама по себе система подразумевает приход в некий тупик, из которого выхода нет. Это все не так интересно и романтично, как кажется со стороны.
А что объединяет проекты, которые тебе нравятся - кроме того, что они тебе нравятся? Алгоритм какой-нибудь существует?
Вячеслав: Я думаю, что нет... Так получается, что я не только слушаю песни, но еще и знакомлюсь с людьми. И иногда само общение вызывает интерес к тому, что они делают. Конечно, происходит и наоборот. Когда слушаешь песни, возникает желание познакомится с людьми, а потом складываешь общее впечатление с теми, с кем имеешь дело. Все-таки человеческий фактор очень важен. Потому что если люди просто стремятся заработать денег таким способом, то музыка - это не самый легкий способ, а может быть, и самый сложный и нестабильный.
Все твои примеры относятся к мужскому творчеству, а существуют ли молодые певицы, которых ты хотел бы как-нибудь поддержать?
Вячеслав: Если честно, то я не думаю, что у нас в стране существует проблема с певицами, а с молодыми - тем более.
Сейчас они стали плодиться...
Вячеслав: Вроде бы плодятся, но пока только на подходе некий пласт. Сейчас период пост-рокапопса, - хотя это определение мне не очень нравится, но так оно и есть. Появляются группы, которые творчески произрастают на Максидроме, Нашествии и т. д. И те, у кого получается высекать из этого рациональное коммерческое зерно, собственно говоря, и вылезают. Но опять зерно слишком коммерческое, а не слишком эмоциональное. Я не пытаюсь оценивать предыдущее поколение, но наша страна - это страна людей талантливых и выносливых. Нас трудностями не возьмешь, это проверено столетиями. Талантов у нас слишком много, может быть, в этом и есть главная проблема, поэтому общая недооценка всегда имеет место быть.
У меня осталось еще незаданные вопросы. Например, концертные и студийная версии новых песен...
Вячеслав: На концертах? Мы весь альбом исполняем. Единственно, с появлением второй версии Диктофонов у меня всегда возникает проблема: что петь? Начинается песня - я никогда не знаю, что я спою: первую версию или вторую. Все зависит от настроения.
Читайте далее: ЗООПАРК: Майк и Другие - воспоминания барабанщика Валерия Кирилова THE BEATLES: THE BEATLES BELPHEGOR: Интервью с Гельмутом Ленером (2004) ACCUSER: Интервью с Франком Томсом (2003) BLACKMORE'S NIGHT: Интервью с группой BLACKMORE'S NIGHT BLACK SABBATH: BLACK SABBATH HENRY COW: HENRY COW BRAINSTORM (PRATA VETRA): Интерьвью с Рейнарсом Кауперсом (июнь 2004) ACHERON: Интервью с Винсентом Кроули (2004) CANNIBAL CORPSE: Интервьюс Пэтом О'Брайаном (2004) CARBONIZED: Интервью с Кристофером Джонссоном (январь 2004) CATHARSIS: Сердце мира - в руках у CATHARSIS - интервью с группой (2003) CATHARSIS: Трона нам будет маловато! - интервью с группой (2002) CENTINEX : CENTINEX ЧАЙФ: Мне стыдно петь по-английски! - интервью с Владимиром Шахриным (2002) ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК: ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК - Биография группы ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК (2003) Федор Чистяков: Реквием настоящему индейцу - интервью с Федором Чистяковым (февраль 2004) АЛИСА: Энергия - история альбома Б.Г. и группа АКВАРИУМ: Самый быстрый самолет