Главная страница - Текущий раздел: Статьи

THRESHOLD: Интервью с Ричардом Уэстом (2004)

Британцы Threshold - сверхновая современного прогрессива: группа появилась уже больше десяти лет назад, имела широкую популярность в узких кругах, но по-настоящему её звезда вспыхнула только после того, как закончилась чехарда с вокалистами и был подписан контракт с Inside Out.
Сперва мы пообщались с гитаристом коллектива Карлом Грумом (наиболее интересные фрагменты этой беседы вы прочтете во врезке справа), однако по ряду причин публикация интервью была перенесена, и работящие англичане успели выпустить новый диск. И вот уже другой ключевой участник команды, клавишник Ричард Уэст, рассказывает нам о новом диске группы, Subsurface, и о ее непростой истории...
Вы присоединились к уже существующей группе. Что вы помните об этом периоде, каковы были ваши первые впечатления о команде?
Я тогда не особо задумывался о перспективах своего участия в Threshold. Просто я выступал с Карлом Грумом в другом его коллективе, Shadowland, меня наняли как сессионщика, чтобы отыграть турне. Мы стали друзьями, и он пригласил меня в Threshold. Кажется, мне оставалось только записать клавишные партии к готовому альбому. Я не думал, что наше сотрудничество продолжится так долго, полагал, это работа на неделю - и всё. Группа меня впечатлила - она звучала тяжело и в то же время мелодично, монолитно, как единое целое, такого мне прежде не приходилось слышать! В коллективе, не считая меня, было двое металлистов и двое прогрессив-рокеров, и они искали сочетание обоих стилей, которое бы всех устроило.
С первого же альбома вас прозвали британским ответом Dream Theater. Был ли это лишь рекламный трюк или сравнение имело под собой реальную почву?
Промоушн тут не причем, ведь мы были на крошечном лейбле и о рекламе особо не задумывались. Dream Theater же, издаваясь на крупной фирме, как и мы, соединяли прогрессив-рок с металлом, и были гораздо более известны, так что это сравнение лежало на поверхности. Но сам путь, по которому пошли группы, методы скрещивания двух стилей принципиально отличались. На мой взгляд, Dream Theater изначально делали упор на демонстрацию своих технических возможностей, а мы, Threshold, предпочитали показывать свои сочинительские, мелодические способности.
Думаю, что вы также хороши в оформлении звукового пространства, использовании необычных звуковых эффектов и тембров.
Да, мы любим звучать по-современному, свежо и интересно, ведь не использовать современные возможности синтезаторов - всё равно что записываться в моно. Это значит обкрадывать себя и слушателей. Многие прогрессив-роковые команды до сих пор стараются звучать так, словно сейчас семидесятые, и копировать, скажем, саунд ранних Genesis и Rush. В отличие от них, мы хотим быть не воспоминанием о прошлом, а кумирами настоящего, и нас сейчас вдохновляют коллективы вроде Linkin Park и Spineshank.
Как-как, простите?
Spineshank. Группа в духе Linkin Park, только мощнее и тяжелее.
С трудом понимаю, как прогрессивщик может такое воспринимать.
(Смеется.) Да, тексты у них простенькие, нацеленные на подростков, но меня восхищает музыка команды, аранжировки, саунд... Я большой их поклонник. Надеюсь, что они, когда подрастут, начнут писать более разносторонние вещи. (Смеется.)
Значит, они вас интересуют с профессиональной точки зрения, вы слушаете их как саунд-продюсер?
О да. Я скорее буду слушать хорошо спродюсированный диск с никудышной музыкой, чем тот, который плохо записан, где инструменты расстроены и звукорежиссура никуда не годится.
Вернемся к истории Threshold. Чувствовали ли вы себя в начале пути эдакими героями-одиночками или в Британии на тот момент уже была пусть и маленькая, но комфортная проговая ниша?
Когда мы начинали, наши шансы казались ничтожными, потому что никто не интересовался ни прогрессивом, ни хэви-металом, особенно в Англии. Ведь менталитет англичан таков, что они всегда обращают внимание на новое чудо света, а шансы Threshold стать сенсацией года были гораздо ниже, чем у Spice Girls и Oasis. Но нам повезло. Сперва успех Dream Theater открыл фэнам глаза на существование других новых проговых команд, а впоследствии нам очень помогло развитие Интернета. Так что фэны появлялись - из числа тех, кто не привык во всём ориентироваться на радио. Не знаю, как в России, но наши, британские радиостанции представляют собой удручающее зрелище. Коммерциализация, взятки и подкупы, ротация только модных артистов. Интернет явился настоящим спасением.
В России с радио - то же самое.
Думаю, весь мир в этом смысле устроен одинаково...
Но странно, ведь в начале восьмидесятых в той же Англии всё было иначе. Гремели имена таких групп, как Pink Flоуd и была осуществлена грандиознейшая постановка их Стены...
Да, но это была последняя капля... После этого и Pink Floyd, и Genesis, и Queen ударились в коммерцию, начали клепать поп-песни для радио.
Возможно, моментом прорыва для вас стало подписание контракта с лейблом Inside Out. Как это произошло?
Изначально у нас был контракт с маленькой британской компанией Giant Electric Pea, и один из его директоров впоследствии основал в Германии Inside Out и неоднократно предлагал нам присоединиться к нему. Но мы оставались верны G.E.P. до 2000 года, пока наконец не поняли, что с этим лейблом дальше развиваться не сможем. Они хорошо подходили для прогрессив-роковых групп вроде IQ и не вполне понимали тяжелую сторону нашей музыки. Быть может, нам стоило подумать о переходе на Inside Out и раньше, но когда в коллективе шесть человек, бывает трудно принять какое-либо решение.
Некоторые выбрали иной путь, например, ваши коллеги из Arena выпускают диски на своем собственном лейбле Verglas. He думали ли вы о чем-ли6о подобном?
Мы думали об организации собственного лейбла, благо отлично знаем Клайва Нолана и в курсе, что дела у него идут хорошо. Поэтому и на контракт с Inside Out мы так поздно решились. Но для Threshold, где на наших плечах и так лежит не только музыка, но еще и запись, заниматься издательскими делами было бы, пожалуй, непосильной задачей.
Ваш предыдущий вокалист, Дэмиэн Уилсон, как неоднократно утверждалось, покинул Threshold, потому что не желал участвовать в гастролях. Однако с тех пор он уже успел совершить несколько турне с Риком Уэйкманом и даже выступал в составе его группы в Москве два года назад! Он передумал?
Про Дэмиэна у нас, англичан, есть целая пословица. Трава всегда зеленее по ту сторону забора. Понимаешь?
Конечно.
Думаю, что бы он ни делал, ему будет казаться, что всё не так. Когда мы записали Wounded Land и надо было ехать в турне, у Дэмиэна оказались иные планы. Он покинул группу, мы нашли нового певца - и Уилсон стал проситься назад! (Смеется.) Мы взяли его обратно, отправились на гастроли, а Дэмиэн заявил, что ненавидит турне. Мы долго не могли понять, что движет этим человеком... Он такой странный! Ты говоришь, Дэмиэн выступал с Уэйкманом? Я уверен, что когда Рик попросил его поехать в следущее турне, то Уилсон ответил: Нет, теперь я пою в музыкальном театре! Думаю, сейчас он пишет музыку для какого-то немецкого фильма. И вообще, Дэмиэн счастлив только тогда, когда делает что-то новое. Всё очень быстро ему надоедает. У нас была возможность снова взять его в группу, но мы предпочли ответить: Спасибо, не надо. (Смеется.) Нам в коллективе нужна стабильность. Мне нравится его голос, мы с ним друзья, но с Уилсоном нельзя строить долгосрочные планы. (Смеется.)
На смену Дэмиэну пришел певец по имени Мак. Можно ли сказать, что он во всём лучше предшественника, или у каждого есть свои выигрышные черты?
Дэмиэн гораздо дисциплинированнее. Помню, как во время турне с его участием мы записывали каждый концерт и он всякий раз слушал запись, чтобы знать, что было хорошо, что - не очень, где ему надо поработать над собой. В этом он молодец. А Мак, как я чувствую, - это именно тот вокалист, которому предназначено петь в Threshold. Его голос словно создан для нас. В нём есть и мощь, и эмоции. Но на сцене он не знает правил. Он забывает слова, забывает, когда надо вступать... Так что у каждого есть свои проколы, но в мире нет идеальных людей... Нам повезло, что мы работали и с тем, и с другим.
То есть Мак - это рокер, а Дэмиэн - профи, выполняющий свою работу?
Да!
Одна из сильнейших сторон Мака - его фразировка и филигранное владение ритмом песни. Поначалу даже не верилось, что тексты сочиняет не он...
Писать для Мака тексты - очень интересное занятие. Когда он только появился в группе, у нас уже был готов альбом Clone, вокальные линии которого были сочинены под Дэмиэна Уилсона. Когда мы начали работать с Маком, дело поначалу не ладилось, и пришлось многое переделать. На Hypothetical мы писали песни, уже зная возможности вокалиста - каков диапазон его голоса, каковы особенности фразировки, какие звуки получаются у него красивее. Сейчас, после четырех записанных с Маком дисков, я его знаю превосходно, и когда задумываюсь над мелодией, то уже слышу в голове именно этот голос! (Смеется.)
Для меня Hypothetical так и остался любимым диском коллектива. Альбом полон загадочных и красивых образов... а есть ли у него единая концепция?
Нет, вовсе нет. Это было бы невозможно хотя бы потому, что в то время половину текстов писал я, а половину - наш бывший басист Джон Джири. Успех Hypothetical в том, что перед его созданием у нас был двухгодичный перерыв. Мы вернулись в студию полными энергии, энтузиазма и свежих идей. Мы словно начали с чистого листа, и потому альбом получился таким ярким и мощным. На диске много отличных песен, а вот саунд-продюсирование уступает новому диску. Просто с тех пор мы многому научились. Да, я люблю Hypothetical, несмотря на звук... Эта работа стала важной вехой в карьере группы. Первый диск, записанный для Inside Out. Прекрасные песни, особенно Ravages of Time. Чудесное было время...
Следующие альбомы - Critical Mass и Subsurface , должен признаться, меня несколько разочаровали. Да, они лучше записаны, но с точки зрения композиции, саунда, аранжировок дублируют друг друга. Словно вы нашли удачную формулу и отныне тщательно ей следуете.
А я объясню, почему. Мы действительно нашли очень интересный саунд на Hypothetical, но нам не удалось реализовать все идеи с должным качеством. Вместе с тем мы хорошо понимали, что именно нам следует улучшить, и на следующем диске планомерно взялись за устранение недочетов, сознательно решив ничего не менять, а лишь исправлять и дорабатывать. И на Subsurface, наконец, мы сделали еще один шаг к идеалу. Таким образом, этот альбом можно считать новой, доведенной до совершенства версией Hypothetical.
Думаю, следующий диск Threshold будет совершенно иным. Вместо доработки старой формулы мы создадим абсолютно новую, постараемся всех удивить! Чем именно, я и сам пока не знаю. Но постараемся.
На мой взгляд, первый диск из троицы превосходит остальные своей мелодичностью. Может быть, причина в том, что два последующих альбома сочинялись в гораздо более сжатые сроки?
Всё может быть... Однако работа над Subsurface тоже заняла немало времени! Последние три года мы не покладая рук работали в студии. Три студийных альбома, три релиза для фан-клуба, концертный диск... Может, нам и правда стоит отдохнуть? (Смеется.)
На Critical Mass, в сравнении с Subsurface, было очень мало клавишных и практически отсутствовали ваши соло. В чём причина этого?
Да, действительно. На Critical Mass я настолько увлекся работой по записи диска, что почти что забыл о том, что я еще и клавишник! Примерно то же самое было и на Clone. Тогда было куда важнее разобраться с поисками нового звучания, нового стиля... На Subsurface, который мы решили сделать лучшим диском группы, без клавишных соло нельзя было обойтись. Как и без других привычных черт Threshold - пышных подпевок, ярких музыкальных тем. Subsurface полон прекрасных мелодий, странно, что ты их не слышишь. Может, тебе стоит послушать его еще раз. (Смеется.)
Я попробую. (Смеется.)
Хорошо. Хотя, знаешь, каждый имеет право на собственное мнение! Но я выложился по максимуму. И, поверишь или нет, я снова влюбился в свою профессию клавишника! Во время записи Critical Mass мне эта роль порядком наскучила. Гитарные соло мне казались куда более уместными, чем клавишные, и необходимость что-то опять вымучивать приводила меня в уныние. Сейчас это прошло, и мне снова в кайф играть и сочинять.
Вы с Карлом Грумом оба продюсеры. Как вам удается работать вместе, не возникают ли разногласия и споры?
Мы знаем друг друга так давно, что между нами установилось абсолютное взаимопонимание. Если Карл против чего-то возражает, значит, у него на это есть весьма важные причины. Ведь он отлично понимает мою музыку. Точно так же и наоборот. Мы очень разные люди, с разными музыкальными корнями. Карл вырос на хард-роке, я - на поп-музыке, и до сих пор ее слушаю. Электронная сторона Threshold, которую невозможно не услышать, проистекает из моего интереса к поп-музыке.
А на каких именно поп-группах вы выросли?
(Смеется.) Я люблю, вы не подумайте, такие группы, как Genesis и Queen. И в то же время обожаю Duran Duran, The Human League, и другие синти-поп-команды начала 80-х. Все они оказали влияние на меня как на клавишника. Первым моим инструментом было пианино, но когда я услышал, как у поп-групп звучат синтезаторы, то мгновенно влюбился в этот звук.
Вы еще пытались стать поп-композитором до того, как присоединились к Threshold...
Да, именно так! (Смеется.) Я работал на рекорд-лейбл, сочинял поп-песни с надеждой получить радиохит, но из затеи ничего не получилось, потому что лейбл закрылся... С Карлом, к тому же, у нас была еще одна группа, называлась она Mercy Train, там также играл басист Pendragon Питер Джи и барабанщик Shadowland. Столько прогрессив-рокеров, а играли поп-музыку. (Смеется.) Всем очень нравилось! Мы даже записали альбом в 1992 году.
Несколько стандартных вопросов о музыке. Как вы работаете с идеями песен - на клавишных, на компьютере...?
Главным образом - в голове! Сначала у меня рождается идея мелодии, потом - последовательность аккордов, затем партии всех инструментов, я слышу и слова песни, и наконец, словно в магнитофоне, в моей голове появляется песня целиком! Я обнаружил, что если начну сочинять, сидя за пианино, то мои пальцы будут играть одинаковые вещи. Я в ловушке. Когда я сочиняю в уме, то свободен.
То, что вы записали - уже полностью готовая вещь или черновик, который другие музыканты Threshold могут перекраивать по своему разумению?
Нет, я исполняю все партии в демо-варианте - гитары, клавишные, бас, вокал, подпевки - и программирую ударные. Таким образом, в демо-версии уже можно услышать законченную вещь. Карл Грум поступает точно так же. В студии нам остается нормально записать композиции. С этого момента мы перестаем быть авторами музыки и перевоплощаемся в звукорежиссеров, чья задача - уже не сочинить вещь как можно лучше, а записать ее идеальным образом.
Тексты приходят уже после вокальных мелодий?
Да, обычно я примерно знаю, о чём вещь, порой слышу обрывки слов. И лишь затем приходит сам текст. Это порой самое сложное. Нужно, чтобы несколько часов никто не беспокоил, просто сидеть в тишине и размышлять, подбирая подходящие слова... Бывает, требуется день или два, чтобы сочинить пару строчек... Звучит смешно, наверное, но такой уж я перфекционист! Иной раз я даже не могу заснуть, просыпаясь по ночам от того, что песня не получается такой, какой я хочу её видеть. Жена мне всегда говорит: Ричард, что ты такой несчастный? Опять песня не получается? Не переживай, всё будет хорошо... И она всегда оказывается права. (Смеется.)
На каждом альбоме у вас есть как минимум одна чистая баллада без излишних прог-наворотов. Один из знакомых, поклонник металла, даже сказал про вас: Да это же Элтон Джон какой-то!
(Хохочет.) Это, должно быть, комплимент? Мы уделяем огромное внимание мелодии. Если у песни цепляющая мелодия, то неважно, что ты из неё сделаешь - хэви-метал или поп-балладу, она не перестанет быть хорошей песней. У старого Threshold было немало композиций, которые могли бы стать хит-синглами. Но что проку в синглах, если ты не на мэйджор-лейбле! Избранный нами путь - путь хэви-метал-группы - закрыл для нас эту дорогу. К тому же наши вещи длинноваты. Мы бы могли их отредактировать, но какой в этом смысл? Даже если наш лейбл выпустит сингл, радио не будет его крутить. Трехминутную песню мы бы записали в одном-единственном случае - если бы у нас не хватало идей на пятиминутную. К счастью, идей хватает.
Еще один вопрос из серии стандартных. Что вдохновляет вас при сочинении текстов?
Всякий раз по-разному. Работая над Subsurface, я прочел очень много книг - по философии, литературе, политике. Мне хотелось выразить свое отношение к миру, каким он стал сегодня, потому что творятся странные, на мой взгляд, вещи. Капитализм стал слишком всемогущ и слишком развращен, ему на смену нужно что-то иное. Америка стремится править миром с помощью обмана, денег и силы, и это вызывает у меня омерзение. Мне очень хотелось выразить свое отношение к общей ситуации. Мы видим президента США Джорджа Буша, который улыбается с экрана ТВ и говорит о новом, лучшем мире, но это ложь! Он - диктатор, он - разжигатель войны и коррупционер. Я стараюсь не лезть в политику, но сейчас не мог не затронуть эту тему в музыке Threshold. Иногда это необходимо. Однако альбом - это не только наше мнение о нынешнем состоянии мира. Он также призывает людей быть открытыми друг другу. Ведь только так можно изменить этот мир, сделать его лучше.
Музыка и тексты в сочетании друг с другом дают пищу воображению, создают яркие зрительные образы, которые удивительно соответствуют обложкам... Как вы работаете над ними, говорите ли художнику о ваших замыслах?
Мы посылаем художнику некоторые из текстов. И я общаюсь с ним, объясняю, что мы хотим увидеть. На этот раз мы высказали еще одну просьбу - чтобы обложка не была коричневой! Звучит как анекдот, но три наших предыдущих диска были оформлены в коричневых тонах. Так что мы сказали: Что угодно, только не коричневый! Может, синий... Так и родилась идея насчет водной глади - обыгрывая слово subsurface (под поверхностью), то есть под водой. Отличная мысль, разъясняющая идею альбома: происходит гораздо больше, чем мы видим. Есть вещи скрытые, как подводная часть айсберга.
К вопросу о концертах. Вам больше нравится выступать живьем или работать в студии?
Я люблю и то, и другое. Слышать свою песню в исполнении всей группы - это осуществление мечты... В то же время студийная работа - процесс, полный ошибок и разочарований. Быть на сцене - значит играть для людей, которые пришли, чтобы послушать именно тебя. Из простого маленького человека я превращаюсь в полную его противоположность! И в то же время это очень нервное занятие. Я порой готов со стыда провалиться сквозь сцену, когда наш певец забывает слова, или звук ужасен и мы не слышим друг друга. Подозреваю, что я - человек, который любит порядок, хочет, чтобы всё было идеально. Если вокалист слажал в студии, то можно сделать еще дубль, но если это произошло на сцене - уже ничего не исправишь. Наш певец не старается сосредотачиваться на том, что поет, он просто хорошо проводит время. Для него важнее всего шоу. Порой я бываю в ярости от сюрпризов, которые он подкидывает.
На недавнем концертнике, однако, всё в порядке, ни одной забытой строчки.
Мак очень старался (смеется) и к тому же к концу турне смог-таки выучить тексты. В начале гастролей было гораздо хуже. На DVD, должен признаться, мы кое-что перезаписали. Потому что не можем позволить себе записать пять-шесть концертов, и затем выбирать лучшие версии песен.
Речь идет о певце или об инструменталистах тоже?
О певце. Все остальные выступали безупречно, только Мак наделал ошибок. Перезапись, конечно, вынужденный шаг, и нам жаль, что пришлось так поступить, но мы хотели выпустить качественный альбом. Послушав первый вариант, мы схватились за головы: Выпускать? Такое? Нет! (Смеется.)
У меня, к сожалению, есть только аудиоверсия концерта, поэтому я не могу видеть выражения лиц музыкантов... Посему вопрос - вы улыбаетесь на сцене?
(Смеется.) Да, а как же! Мы ведь не металлическая команда, где у всех суровые мины. Можем и улыбнуться. Мы - обычные люди, и когда на сцене, ведем себя как обычно. Многие говорят нам, что группе не хватает запоминающегося сценического образа, что нам надо быть величественными, сильными и наводящими ужас. (Смеется.) Но я сомневаюсь... Мы ведь не стараемся отгородиться от фэнов. Слушатели знают, какие мы на самом деле. Поэтому если мы вдруг начнем что-то из себя изображать, публика просто не поймет, в чём дело. (Смеется.)
Еще один вопрос, который вам не раз, возможно, задавали, но я не могу его не озвучить. В 1999-м году вы собирались уйти из группы, а в самый последний момент некий голос свыше подсказал вам, что этого делать не стоит. Правда ли это?
История и впрямь странная. Я ушел из Threshold, поскольку хотел посвятить всё время работе над альбомом своей жены. На тот момент команда выпустила первый диск с новым певцом - Clone, который продавался так себе, лейбл G.E.P. не проявлял особого старания по его раскрутке, и мне показалось, что группа близится к закату. Может, диск моей супруги постигнет лучшая участь, подумал я? Как-то раз я зашел в одну из церквей в Лондоне и ко мне подошёл незнакомец. Прежде мы не встречались. Я должен тебе сказать кое-что, - произнес человек. Говори же, - сказал я. И он ответил: Threshold. Что ты хочешь этим сказать? - Я не знаю значения этих слов, но - Threshold поднимется. Я понял это как знак свыше и вернулся в коллектив. Мы выпустили Hypothetica, и группа и правда стала известнее. До сих пор не понимаю, что это было. Есть на свете вещи необъяснимые...
Это могло быть случайное совпадение, но я не верю в случайные совпадения. Это не мог быть и замаскировавшийся фэн, захотевший спасти команду - в Лондоне нас совсем не знают. Ты можешь подумать, что я сам придумал эту историю, но всё это чистая правда!
Это почти повторяет историю Нила Морса из Spock's Beard с точностью до наоборот - ему высшие силы порекомендовали покинуть группу, а вам - вернуться.
Да-да. (Смеется.) С Нилом странно вышло. По его заявлениям казалось, что Морс покончит с музыкой, а он занялся ей с удвоенной силой.
У вас тоже готовится сольный проект...
Да. Петь будет моя жена. Я ведь довольно плохой вокалист и выгляжу тоже так себе, так что она в роли лица группы будет смотреться куда лучше. (Смеется.)
Музыкальные идеи - ваши или ее?
Мои. Но я пишу тексты, думая о ней и учитывая ее вкусы, так что это результат нашего совместного творчества. Диск по музыке не будет похож на Threshold, но саунд останется тем же самым, так что фэны группы должны его оценить. Пусть там и меньше тяжелых гитар, и песни все по 4-5 минут и на 4/4.
Это будет первый музыкальный опыт для вашей жены?
Мы записывались вместе лет шесть, но исключительно для себя. Она еще пела бэк-вокальные партии на диске Clone.
Замечательно, когда рядом с вами человек, который испытывает такую же любовь к музыке.
Конечно. Я всегда знал, что если женюсь, то моей избранницей будет женщина, которая увлекается музыкой.
Наверное, человек, равнодушный к музыке, не смог бы вынести всех превратностей жизни участника прог-группы?
Да-да. У меня было немало подружек до неё - и много-много проблем! (Смеется.) Женщинам было невозможно объяснить, зачем мне эти бесконечные турне, ради чего я пропадаю в студии и трачу все свои заработки на новые инструменты. Кто не любит музыку, никогда этого не поймет.
Беседовал Владимир ИМПАЛЕР.
Благодарим Максима Былкина (Союз Music) за помощь в организации интервью.