Главная страница - Текущий раздел: Статьи

THE BEATLES: Любовь нельзя купить




Однажды, когда мне было то ли 11, то ли 12 лет, молочный братец Митька, копаясь в пластинках с американским джазом, принадлежавших моему покойному отцу, выудил на свет Божий одну, доселе не виданную и не слышанную. Пластинка была веселого ярко-зеленого цвета, с изображением четырех симпатичных парней и крупной надписью THE BEATLES. Тогда это названием мне ни о чем не говорило.
Сейчас я могу сказать, что это была компиляция двух альбомов, With The Beatles и Please Please Me, выпущенная в ГДР фирмой Amigo, славящейся среди филофонистов толщиной и дубовостью винила. В те годы я и слов-то таких не знала, - просто, дождавшись ухода в магазин бдительной бабушки, не одобрявшей длинноволосых хулиганов в любой сфере жизни, засунула пластинку в пасть почтенной радиолы Ригонда, и... Нет, не была сражена, покорена и уязвлена в самое сердце этой музыкой, - мои главные потрясения были еще впереди. Но все же она чудесным образом отличалась от всего, что я слышала раньше: и от советской эстрады с ее чугунными формулировками или, в лучших случаях, надрывно-исповедальной лирикой, и от классической музыки, которую мне приходилось слушать в Филармонии, чинно сложив лапки на коленях и не смея шевельнуться, и от папиного джаза с резким звуком духовых и очень взрослой, а потому невоспринимаемой на чувственном уровне аурой... Под музыку с этой пластинки хотелось смеяться, прыгать и танцевать,
эти песни излучали бесшабашную радость, искрились весельем и любовью. Так мне казалось тогда, и я ставила пластинку снова и снова, чтоб получить этот не санкционированный никем, почти запретный заряд позитива.
Миньончики (сейчас их называют синглами) фирмы Мелодия с песнями Girl и, кажется, Penny Lane такого впечатления не производили. Может быть, потому что называлось это Квартет БИТЛЗ, и казенные русскоязычные надписи вместе с унылыми бумажными конвертами убивали магию, не сочетались с образом веселых парней с зеленой обложки. Когда на 14-летие мне подарили магнитофон Нота-303, я тут же принялась обклеивать коробки купленных бобин картинками из журналов, инстинктивно поняв, что музыка, которую я переписывала у того же Митьки, нуждается еще и в оформлении, визуальном ряде. Полный With The Beatles на разноцветной бобине порадовал опять, - но, вместе с припевом It Won't Be Long, принес неясное, тревожное ощущение, что в этой музыке, кроме незамутненного жизнелюбия, есть что-то еще. Сейчас я назову это что-то драйвом. Как оказалось потом, в THE BEATLES этого драйва содержалось чуть меньше, чем мне было необходимо, и я нашла его позже и в совсем другой музыке. Которая, однако (это я тоже поняла намного позже), не возникла бы в моей жизни никогда, не будь THE BEATLES.
Я пишу все это вовсе не из ностальгических или мемуарных соображений. Просто, читая воспоминания, беря интервью, да и просто воссоздавая в памяти то время, я снова и снова понимаю: путь моего поколения в рок-музыку был именно таков. Мои ровесники, старшие или младшие братья и сестры могли начать с другой песни, другой пластинки, - но это, как правило, была песня или пластинка THE BEATLES. Будущие рок-звезды брались за гитары, будущие маститые меломаны начинали коллекции, будущие музыкальные критики писали первые опусы, - и ко всему этому первой ступенью, первым толчком были THE BEATLES. У разных людей по-разному, с разбросом от глобального потрясения до преходящего интереса, но именно так. Вот Рада Анчевская (РАДА & ТЕРНОВНИК), психоделическая шаманка, которую нельзя и заподозрить в битломании, говорит: Помню, была у меня ма-аленькая пластиночка, где на одной стороне была песня Пусть Будет Так, а на другой Я, Мне, Мое. Я часто ходила по дому и тянула: Будет та-ак, будет та-а-ак. Но музыка без слов мне нравилась больше... Другое открытие, связанное с THE BEATLES, - что можно писать песни с простецким текстом, но обращать внимание на то, как именно это спето. А вот Андрей Макаревич, чья МАШИНА ВРЕМЕНИ сопоставима с THE BEATLES по влиянию на умы соотечественников, пишет в книге Все очень просто: По-настоящему все началось, когда я услышал БИТЛОВ... Было чувство, что всю предыдущую жизнь я носил в ушах вату, а тут ее вдруг вынули. Я просто физически ощущал, как что-то внутри меня ворочается, двигается, меняется необратимо. Начались дни БИТЛОВ. БИТЛЫ слушались сутра до вечера. Утром, перед школой, потом сразу после и вплоть до отбоя. В воскресенье БИТЛЫ слушались весь день. Иногда измученные БИТЛАМИ родители выгоняли меня на балкон вместе с магнитофоном, и тогда я делал звук на полную, чтобы все вокруг тоже слушали БИТЛОВ. Конечно, ведь радостью, дивным открытием обязательно хотелось поделиться. И, проходя по улице и вдруг слыша из чьей-то форточки THE BEATLES, подростки всей страны заговорщицки улыбались.
Впрочем, такой вот полулегальной пропагандой THE BEATLES занимались не только дети. Находились энтузиасты из тех, кому аппаратура или трибуна предоставлялись на законных основаниях, - и, с немалой долей риска (могли и с работы выгнать, между прочим), крутили БИТЛОВ, где могли. Вот показательный пример в изложении директора Бомбы-Питер Олега Грабко: Мое первое знакомство с THE BEATLES состоялось в пионерском лагере году этак в 1969-м. Кроме пионерских и советских песен продвинутый радист ставил пластиночку под названием Музыкальный кругозор или типа того. Там были милые песенки наших братьев по соцлагерю из Польши, Венгрии, Болгарии. А в конце первой стороны без указания страны было написано: Квартет БИТЛЗ. Девушка (муз. и ел. народные). В то время я не знал имен Леннона и Маккартни, но через эту песню стал интересоваться народным творчеством. А позже, в 1972 году, когда мне купили магнитофон Астра-4, и первой моей записью стала A Hard Day's Night, влюбился в THE BEATLES навсегда. А мы с друзьями в начале 80-х ходили на правильные дискотеки в новенький ЛДМ, где, в отличие от неправильных, лас-ковомайско-бониэмовских, молодежь могла отплясывать под МИФОВ, МАШИНУ ВРЕМЕНИ и, конечно, THE BEATLES. И еще заглядывали в Летний театр ЦПКиО, где по средам Александр Запесоцкий (да-да, нынешний профессор, ректор Петербургского университета профсоюзов) читал что-то вроде лекций по рок-музыке с соответствующими примерами, под которые народ, естественно, танцевал, - и чаще всего звучали и описывались опять же THE BEATLES. Я и сама читала пару лет подобные лекции старшеклассникам своей бывшей 30-й физматшколы, неизменно начиная каждый курс с THE BEATLES. А с кого ж еще?
Не так давно коллега-ровесник пытался убедить меня в том, что любовь к THE BEATLES была навязана людям исключительно средствами масс-медиа, что это не более чем мода, не имеющая ничего общего с подлинным увлечением. Это мнение отчасти справедливо для Запада, где позиции в чартах указывают на количество проданных дисков, а песни с этих дисков постоянно звучат по радио и телевидению, где можно при желании пробиться на самый аншлаговый концерт и оценить те же песни в живом исполнении, или, на худой конец, попросту влюбиться в милых парней, складно поющих, ловко дергающих струны, остроумно беседующих с журналистами и позирующих на обложках журналов. Но ничего подобного не то, что сказать, - помыслить не можно, имея в виду СССР периода застоя. Начиная с пресловутой заметки в сатирическом Крокодиле, где жучкам-ударникам предрекали короткую жизнь, все отечественные СМИ будто соревновались в охаивании THE BEATLES и осмеивании любого интереса к ним. Эта радость была под строжайшим запретом, эти песни считались сбивающей с пути истинного буржуазной заразой. Не многие отваживались писать про THE BEATLES что-то мало-мальски положительное, - да и то им приходилось привязывать к незамысловатым песенкам типа A Hard Day's Night суровый социальный подтекст, подчеркивать рабочее происхождение музыкантов, доказывая не столько их, сколько собственную благонадежность властям. И мы, полюбившие THE BEATLES просто за волшебную музыку, не понимавшие еще английского, верили журналистам на слово и, оправдывая свою любовь, совали газетные вырезки под нос родителям и учителям: смотрите, они вернули ордена английской королеве в знак протеста (постоянно путая, против чего именно)! Читайте, как смело они подшутили над теми, кто трясет бриллиантами! А вот песня про отличную страну СССР, в которую они так хотят вернуться (ох, какая мифология сложилась вокруг Back In USSR)! А вот Леннон, написавший Give Peace A Chance, Working Class Hero и Power To The People, выступивший на фестивале мира в Торонто! А вот Маккартни со своей Give The Ireland Back To Irish, а вот Харрисон с концертом для Бангладеш! Они хорошие, они нашенские, - позвольте же нам их любить!
Главным героем, конечно же, был Леннон. Вот как формулирует это, например, Стае Намин: Для меня THE BEATLES - это, прежде всего, Леннон, от него дух шел настоящий. Харрисон - честный парень, а Маккартни и Ринго - так... Барабанщиков в нашей неритмичной стране никогда не замечали, на гитаристов обращали внимание в основном гитаристы; с Маккартни дело обстоит сложнее, но все же, наверно, выбор делался не только в пользу ленноновского бунтарства, которое на подсознательном, идеологически-генетическом уровне воспринималось нами как гарантия настоящести артиста. От Леннона исходила та нервная энергия, которая приравнивалась к внутреннему неблагополучию, дисбалансу, столь характерному для советского человека, вечно разрывающегося между хочу, могу и должен, и столь свойственному подросткам всего мира. Музыка Маккартни - музыка для взрослых. Песни (как мелодист он все-таки послабее) Леннона - песни для отроков, радикалов или склонных к рефлексии интеллигентов. Мы почти всегда выбирали Леннона.
Свою первую статью я написала именно о нем: в декабре 1981 года, для филфаковской стенгазеты Зеркало. В статье, разумеется, говорилось о борьбе за мир, но, кроме обязаловки, была там и подлинная любовь, и боль, - боже, как мы плакали 8 и 9 декабря годом раньше, не отличаясь в своем страдании от населения всего прочего, якобы гнилого и циничного западного мира, как искренне ненавидели Марка Чепмена! Не за то даже, что убил, а за то, что убил, любя, - это было совершенно непредставимо и немыслимо в нашем возрасте. И еще, найдя эту статью на днях в своем архиве, я обнаружила в ней фразу, удивительную в устах 19-летней девушки: Для всех нас Джон есть и будет, может быть, лучшим и самым чистым воспоминанием юности. Юности, когда мы многого хотели, но почти ничего не смогли. Или наоборот.
На самом деле в том, что некоторые из нас все же что-то смогли, повинны в числе прочих и THE BEATLES. Само их существование кого-то заставило понять, что такое свобода выбора, кому-то помогло определиться с линией судьбы и профессией, кого-то увело к изучению других видов искусства, в ком-то воспитало вкус и любовь к музыке (всякой, - ведь поздние альбомы были далеко не так просты, как ранние, и увлечение классикой, джазом и мировым фолком вполне естественно вытекало из интереса к THE BEATLES), а кого-то побудило изучить английский язык... В том же 1981-м у наиболее странного из моих приятелей я выменяла на польскую пластинку Аманды Лир знаменитую книжку про THE BEATLES Хантера Дэвиса - в оригинале: толстенький желтый покетбук с фотографиями и бездной настоящей, без идеологической окраски информации. В течение следующих двух лет я сдавала по этой книжке все внеклассное чтение, - благо, преподаватели менялись раз в семестр, и каждый следующий не подозревал, что я уже сдавала зачет по Хантеру Дэвису предыдущему. Не адаптированный английский текст читать и переводить было трудно, но страшно интересно: во-первых, потому что про рок-музыку, во-вторых, потому что - совершенно легально. Это был тоже фрагмент свободы. Свободы и радости, - двух неизменных ценностей, которые были подарены нам THE BEATLES. Тех ценностей, которые больше всего необходимы в юности. Тех, которые нельзя купить или навязать. Тех, которых нам больше всего тогда не хватало.
Так случилось, что моя любовь к THE BEATLES осталась первым детским чувством, не переросшим в любовь взрослую, истовую, долгую. Я не храню тех бобин, в моей нынешней фонотеке нет альбомов THE BEATLES, а собранные когда-то газетно-журнальные архивы я периодически раздаю знакомым битломанам. А их до сих пор немало, и далеко не все из них - мои сверстники. На прошлогодний концерт Маккартни на Красную площадь пришли вовсе не только убеленные сединами старцы, - нет, там было полно молодежи. Наверняка так будет и в Питере, на Дворцовой. Так было и в 1998 году, когда к нам приезжал ALL-STARR BAND: знатоки шли на Джека Брюса, Гари Брукера, Питера Фрэмптона - кому кто интереснее, - но большая часть публики сбежалась посмотреть все-таки на Ринго Старра. Потому что прошли те времена, когда THE BEATLES делились на гитариста, басиста, барабанщика... Потому что в каждом из них, четверых, еще живых или уже ушедших, присутствует частичка общей магии группы. И нашей любви. Они сформировали нас, - но и мы, в свою очередь, создали их. Они - одно целое, и они едины с нами, потому что их песнями озвучена наша жизнь. Наши судьбы. Наша любовь.
Александр Чернецкий прислал мне вместо краткой реплики эссе, озаглавив его БИТЛЗ для советского паренька. И в этих строчках - все, что еще можно и нужно сказать.
Как и когда я полюбил THE BEATLES, непонятно, но то, что они живут во мне до сих пор, - это факт.
Как и когда?
Может, в 6-м классе, когда мы бесились у моего дружка Вадика, слушая гибкие пластинки, где какой-то ансамбль БИТЛЗ пел в шаманской песенке Все Вместе что-то про футбол. И я, мечтавший о славе нападающего, гонявший мяч целыми днями в футболке сборной Бразилии с цифрой 10 на спине (как у Пеле), нанесённой масляной краской через трафарет, был восхищен.
Или в 7-м, когда расстроенные родители сообщили мне, вернувшемуся с вечерней тренировки, что главного Битлза застрелили. А во дворах Салтовского жилмассива пели странную песенку:

В ливерпульском тёмном зале,
В чёрных пиджаках.
Четыре БИТЛА выступали
С гитарами в руках.
А старики не понимали
Песенки ЖУКОВ
И оттого их называли
Кучкой дураков.

А может, в 8-м классе - первые девочки, первые дискотеки, которые мы же и устраивали в кабинете химии с обязательными медляками Girl и Michelle.
Или в 9-м, когда я учился играть на гитаре, и мы с братом заслушивали до дыр плёнку с Белым Альбомом, подбирая соляк из Back In USSR и горланя She Loves You.
А может быть, в 10-м, когда на выпускном под Yesterday мне отказала первая любовь, и я спустился в кабинет труда, где у нас с пацанами был заблаговременно спрятан между верстаками ящик водки. И мы пили эту водку из горла и без закуски. И ящик кончился, и я не смог поехать вместе с классом к Вечному огню встречать рассвет.
Или в 1983-м: Андроповская метель, обыски на улицах и в кинотеатрах, - и мать меня просит, чтоб я песен не пел... А я уже писал их, и собрал группу со стрёмным названием КАРБОНАРИИ. И было нам по 17, и было нас четверо: я с акустикой и чёрной чёлкой, - безусловно, Джон, мой брат Юрка Тверитников с басом-скрипкой как у Пола, Славик на гитаре Урал (с пяти метров - точно Джордж), и Вовка за тройкой с бровями как у Ринго. И пели мы свои песни, и репетировали в школе №128, что напротив завода им. Малышева, откуда каждую ночь уходили составы с танками Т-80 для Афганистана.
Или в 1986-м, когда, учась в вечерней музыкальной школе, я безбожно фонарил занятия, потому что после работы спешил на репетиции на завод Полиграфмаш, где у нас с Сэром была группа РОК-ФАНАТ, и мы рубили забойный хэви-метал. Однако в конце семестра обязательно среди Баха и Генделя я играл пьесы THE BEATLES. А в 1988-м вместо выпускного экзамена сбежал с ГПД в Ленинград, куда нас пригласили сыграть на VI фестивале ЛРК. И меня оставили на второй год.
И уж точно в 1990-м, когда в Советский Союз приехала Йоко Оно отметить 50-летие Джона Леннона, и с 12-ти часов дня по всесоюзному радио крутили песни Джона и прямую трансляцию со всего мира. И мне, 24-летнему обездвиженному инвалиду, младший брат наладил приёмник возле кровати, чтобы я мог слышать это. И я слушал и чувствовал, что всё будет хорошо.
Мне иногда кажется, что THE BEATLES - это команда инопланетян, посланных на Землю, чтобы принести людям музыку. Мне в это верится больше, чем в то, что они - просто четверо ливерпульских подростков, которые когда-то встретились в маленьком портовом городке...
В материале использованы цитаты из Правдивой автобиографии АКВАРИУМА БГ, Рок в СССР АК Троицкого, Самовца А. Макаревича.
Екатерина Борисова



Читайте далее: FLOTSAM & JETSAM: Дрейф сквозь штормовые широты DARK MOOR: Интервью с Энриком Гарсия (2001) DARKTHRONE: Интервью с Фенризом (сентябрь 2004) DARK TRANQUILLITY: Интервью с Микаэлем Станне (январь 2005) ДДТ: Юрий Шевчук: Все должно быть естественно ДДТ: Искусство быть взрослым - интервью с Вадимом Курылевым (2001) HOLE: Три дня с королевой панка DEATH: Такое хрупкое искусство - жить - биография Чака Шульдинера DEATHONATOR: Детонируя этот мир DEEP PURPLE: DEEP PURPLE DEEP PURPLE: Интервью с группой DEEP PURPLE во время их визита в Россию (2002) ADAM AND THE ANTS: Нашествие муравьев Дельфин: В местах, где я бываю, гуру не появляются - интервью с Дельфином (2001) DEPECHE MODE: Интервью с Мартином Гором и Энди Флетчером (2005) DIABOLICAL MASQUERADE: Интервью с Андерсом Нистромом (2001) Bruce Dickinson: Интервью с Брюсом Дикинсоном (2001) DIES IRAE: Интервью с Хиро (2002) АЛИСА: Интервью с Константином Кинчевым (1989) DIVINA ENEMA: DIVINA ENEMA: музыка вне времени