CLEPSYDRA: Часовых дел мастера
Герои сегодняшнего рассказа - музыканты, чьи имена нечасто встретишь на страницах профильных изданий, несмотря на то, что в своем жанре - нео-прогрессиве - они успешно конкурируют с грандами. Музыкантам Clepsydra суждено было родиться в Швейцарии, стране, где символом национальной индустрии испокон веков считалось часовое ремесло.
При чем здесь часы? - спросите вы. А притом, что клепсидра в переводе с греческого - водяные часы, самый первый в мире инструмент для измерения времени, изобретенный еще древними греками. Когда-то он заполнялся водой, медленно перетекающей из верхней колбы в нижнюю. Позднее кто-то придумал заменить воду песком, и часы из водяных превратились в песочные.
CLEPSYDRA. Портрет в голограмме
Но не будем забираться так далеко в глубь веков, а переведем стрелки часов в 80-е годы прошлого столетия. 1989-й год стал годом рождения швейцарской команды Delta Prophecy, прообраза Клепсидры, в которую вошли четыре уроженца г. Локарно: гитарист Габриэле (он же Леле) Хофманн (Gabriele Hofmann), ударник Пьетро Дука (Pietro Duca), клавишник Филип Хуберт (Philip Hubert) и басист Энди Томмен (Andy Thommen). Первое же знакомство будущих коллег по часовой мастерской состоялось еще в 1982 году. Будучи воспитанниками интерната Collegio Papio, что в небольшом курортном городке Аскона, Филип и Пьетро играли в кавер-группе Angels Eyes, выступавшей на школьных вечеринках, а Леле, Энди и их товарищ клавишник Макс Пеллегрини музицировали в другой, безымянной команде. Первым в ряды Angels Eyes переметнулся Энди, а год спустя его примеру последовали Леле и Макс. Однако просуществовал такой состав совсем недолго, и будущие часовщики разбежались по разным коллективам набираться музыкального опыта - вплоть до 1989 года.
Delta Prophecy были инструментальным коллективом, но недолго. Певцом проекта стал земляк музыкантов Алуизио Маджини (Aluisio Maggini), не имевший на тот момент ни малейшего опыта участия в рок-составах. В январе 1990 года Алуизио присоединяется к группе, а вскоре было найдено и название для ее дебютного альбома - Hologram.
В конце зимы 91-го была написана половина песен для Hologram, - вспоминает Энди Томмен, - а у группы всё еще не было имени. Большая часть текстов песен была о проходящем времени, поэтому мы искали что-то, связанное со временем.... Clepsydra, по мнению музыкантов, как нельзя более точно символизирует это время, одно из наиболее важных обстоятельств нашей жизни. В самом деле, рождение человека - песочные часы только что перевернуты, течение жизни - песок медленно пересыпается из одной колбы в другую, смерть - упала последняя песчинка, жизнь остановилась.
25 августа 1990 года состоялся первый студийный опыт Клепсидры, и результатом стала песня New Day, которая позднее станет New Day (Part Two). Сам же альбом был записан лишь в июне 91-го в швейцарской студии MZ Sound Studio за двенадцать дней. А с микшированием и цифровым мастерингом музыканты уложились вообще в пять! Такие стахановские темпы были небеспричинны, поскольку финансировали издание диска сами часовщики. ...Мы разделили его стоимость между всеми пятью участниками группы, - говорит Филип Хуберт. - Финансы, имевшиеся в распоряжении, были деньгами из наших бумажников... И отнюдь не в виде чеков!
Сейчас самое время ввести в наше повествование еще одну фигуру, фактически, шестого члена команды, художника, графика и поэта в одном лице - Шандора Квятковского (Sandor Kwiatkowski), автора логотипа группы, одного из дизайнеров всех альбомов Клепсидры. В первом, полуторатысячном тираже Hologram на обложку буклета была помещена настоящая голограмма. Музыканты обратились к известному швейцарскому графику, автору дизайна биомеханического Чужого из одноименного фильма Ридли Скотта; этот художник хорошо знаком меломанам по обложке альбома ELP 1973 года Brain Salad Surgery. Так альбом Clepsydra украсила голограмма маленькой золотой фигурки авторства именитого Ханса Руди Гигера (H.R.Giger).
В октябре свет увидел промо-сингл Pieces From The Hologram с четырьмя песнями, а в ноябре на прилавках появился и сам дебютный альбом. Реакция на него была такова, что через несколько месяцев последовал дополнительный тираж.
Не секрет, что любой молодой группе, выбирающей паханую-перепаханую ниву нео-прогрессива, непросто бывает получить восторженные оценки музыкальных критиков. Тотчас же нарекут очередным клоном Marillion или IQ, сравнят клавишника с Ноланом, гитариста - с Ротери, а вокалиста - непременно с Питером Гэбриелом, или, на худой конец, с Фишем. Однако принят Hologram был благосклонно - как прессой, так и меломанами - во многом благодаря очень ровному для дебюта материалу, который великолепно раскрыл незаурядные вокальные данные Алуизио Маджини. Узнаваемая тембровая окраска и высокий голос Алуизио, местами напоминающий вокал Клауса Майне, а порой - Майка Сегусо из Ad Infinitum, наполняет музыку Clepsydra неповторимой эмоциональностью и драматизмом. Даже заметный итальянский акцент Маджини (все участники ансамбля - уроженцы кантона Тичино, италоговорящей части Швейцарии) не портит общего впечатления. Алуизио начал изучать английский лишь незадолго до прихода в группу.
Впечатляет и работа Леле Хофманна, чьи выразительные пассажи сразу определили гитарно-ориентированный саунд коллектива. Наибольшее влияние на формирование музыкальных вкусов Хофманна, по его собственному признанию, оказали Marillion, Genesis, a также итальянская классическая музыка. Из других предпочтений - Pink Floyd, Queen, Yes, Supertramp, Tangerine Dream. Своими кумирами Леле считает Стива Ротери, Дэвида Гилмора и Карлоса Сантану.
Не обошлось и без нареканий... Вызывающе короткие, по меркам жанра, песни! Самой продолжительной из тринадцати композиций, записанных на альбоме, оказалась титульная вещь, длящаяся всего около восьми минут. ...Мы не старались сделать их [песни] ни длиннее, ни короче, - объясняли потом музыканты. - Они вышли такими, какими вы их слышите. За продолжительностью песен не стоит ни коммерческого, ни смыслового значения.
В поддержку альбома группа сыграла всего четыре концерта у себя на родине - и по сей день выступает Clepsydra очень редко. Прием был очень теплым, и воодушевленные музыканты всего лишь за два дня записали новую вещь - Moonshine On Heights, на которой гостит вокалист Ник Барретт из Pendragon. Песня стала первым кирпичиком в будущем альбоме, а также вошла в прог-сборник независимого французского лейбла UGUM - UGUM Part II (1994).
Жемчужина на песке
А тем временем полным ходом идет работа над новым альбомом. В августе 1993 года в итальянской студии Flying Studios Клепсидра записывает песню Fly Man, которая стала заглавной для вышедшего 8 декабря одноименного макси-сингла. Отпраздновав Рождество, музыканты возвращаются в ту же студию, и после семи недель напряженной работы рождается настоящая жемчужина нео-прогрессива - концептуальный альбом More Grains Of Sands. 12 мая 1994 года диск поступает в продажу.
Главная тема альбома (впрочем, как и всего творчества Клепсидры) - жизнь и время, которое проходит мимо нас, и на течение которого мы не в состоянии оказать влияние, так же, как не можем повлиять и на падение песчинок в часах. Если вы послушаете более внимательно, - комментирует альбом Энди Томмен, - то найдете в нём и тему безрассудства войны в Персидском заливе; и печаль, нахлынувшую во время вечеринки в день рождения; и бессмысленность ожидания того, что должно что-то произойти; любовь, страх и много других чувств...
Вообще, при прослушивании композиций Клепсидры не оставляет ощущение того, что все они представляют собой зарисовки из будничной жизни. Это впечатление усиливается удачно используемыми звуковыми спецэффектами. Например, первый альбом начинался и заканчивался ударами настоящего колокола; а вот кто-то бубнит себе под нос первые строки песни 4107, печатая текст на старой пишущей машинке; шаги по лестнице, шум толпы, рев проносящегося авто (кстати, личного Форда Пьетро) и многое, многое другое...
После выхода диска о группе заговорили все ведущие издания прогрессивного направления, некоторые критики проводили параллели с работами классических Marillion, команду даже пригласили на телевидение для участия в передаче Club Hotel Fortuna на национальном канале TSI. Музыканты подписывают контракт с немецким прог-лейблом Inside Out.
В сентябре Clepsydra собирается в домашней студии Паоло Сканделлы (Paolo Scandella; он же Сканди), участника швейцарского прог-состава Changes и штатного концертного звукорежиссера Clepsydra. Записана песня Old Dream для итальянского сборника Molecole (лейбл Kaliphonia). К концу года тираж More Grains Of Sands достиг 4500 копий, а в 1995-м Clepsydra получает приглашение от набирающих силу британских коллег по цеху Arena - играть на разогреве в турне последних. К этому времени Филип и Пьетро (последний даже дважды) стали отцами, поэтому их участие в гастролях стало проблематичным. Специально для подмены этих музыкантов были приглашены коллега Сканди по Changes, ударник Джиджо Педруцци (Gigio Pedruzzi) и сессионный клавишник, также принимавший участие в записях Changes, Иво Бернаскони (Ivo Bernasconi). К сожалению, совместному туру не суждено было состояться из-за болезни вокалиста Arena Джона Карсона (John Carson), который за два месяца до намеченной даты начала гастролей вынужден был покинуть коллектив. Тем не менее, музыканты не остались без дела, и вместо планировавшихся гастролей с Arena Clepsydra предпринимает самостоятельный тур по Европе.
И когда в начале 96-го Леле Хофманн объявил о своем решении покинуть команду, это известие прозвучало как гром среди ясного неба. Безусловно, уход Леле стал большой потерей. Гитара Хофманна, как и вокал Маджини, уже стала узнаваемой визитной карточкой ансамбля.
Страхи перед одиночеством
Весной 1996 года вакантное место гитариста занимает Марко Черулли (Marco Cerulli), давний друг и преданный поклонник группы, с которым Филип Хуберт уже имел прежде совместный опыт работы. Выбор Энди потом объяснял так: Мы знали Марко еще со времен Hologram, он был нашим фэном и роуди самых первых гастролей команды по Швейцарии. Мы попробовали его всего лишь раз, и всё было решено. Больше никого из гитаристов мы не прослушивали. Манера игры Черулли заметно отличалась от хофманновской, но его приход в коллектив внес свежую струю в творчество команды, и музыканты с энтузиазмом начали работать над своим следующим альбомом, Fears. На сочинение уходит целый год, и только в марте 97-го в собственной студии Hourglass Клепсидра приступает к записи диска, занявшей еще шесть месяцев. Финансировал этот процесс солидный лейбл, что не могло не отразиться на качестве конечного продукта. Альбом выходит не только в Европе, но и в Японии вместе с переизданным Hologram. Годом раньше там был издан More Grains Of Sands. В Стране Восходящего Солнца диски выпускаются в ином оформлении и с бонус-треками.
В поддержку Fears группа отправляется в турне по Европе, а также впервые побывала за океаном - в Канаде. Гастроли прошли с большим успехом, но вслед за этим, в июле, команда вынуждена была понести вторую потерю: о своем уходе сообщает Энди Томмен. Энди был ещё и менеджером коллектива. Нам нужно было заново воссоздать всю ту работу, которой раньше занимался Энди..., - вспоминает Филип Хуберт.
Рыба, курица, осьминог… кто следующий?
Вскоре в составе Clepsydra появляется новый участник, бас-гитарист Никола Де Вита (Nicola De Vita). Начинается работа над материалом для последнего на сегодняшний день альбома группы - Alone, который записывается в студии Hourglass летом 2001 года. Это очередная концептуальная работа, в которой музыканты попытались выразить свой взгляд на такие нестареющие темы, как жизнь, семья, дружба. Композиции на альбоме стали более сложными, не потеряв в мелодичности. Мнения в оценке диска разделились.
Многие рецензенты утверждали, что впервые за всю историю ансамбля доминирующими на диске стали клавишные, а гитарные пассажи отошли на второй план. Саунд группы стал более плотным, от былой прозрачности не осталось и следа. Да и гитарные партии не отличаются хофманновской страстностью.
Альбом вышел с тремя вариантами оформления, чем немало шокировал слушателей. На обложках были изображены тела мертвых животных: рыбы, курицы и осьминога. У нас было несколько идей, - объясняет философию обложки Филип Хуберт. - Но это - самое интересное предложение из всего, чем мы располагали, и мы решили остановиться на нём. Животные на обложках мертвы и одиноки, но ведь они могут также питать и другую жизнь. Мы решили использовать эту мысль еще и потому, что она была весьма необычна. Как правило, в жанре прогрессивного рока обложки альбомов представляют собой очень сложные арт-работы, а нам нужно было что-то простое, то, что могло бы соответствовать названию альбома.
Еще до появления Alone в продаже Марко Черулли начинает работу над сольным и, к слову сказать, весьма амбициозным акустическим проектом MCGP (М.С. Guitar Project). Идея эта родилась у него еще во время канадских гастролей. Как вспоминает сам Марко, когда он исполнял Sloth, на него вдруг снизошло озарение, что гитара - это наилучший способ выразить самого себя. Вышедший вскоре альбом был назван Guitar Ambiences. После издания Alone Черулли принимает решение расстаться с группой. Его заменил способный гитариста родом из Франции Уильям Росси (William Red Rossi), вклад которого в творчество Клепсидры оценивать пока, увы, не представляется возможным: альбомов с его участием еще не выходило. В таком обновленном составе коллектив продолжает существовать и сегодня...
SHAKARY. Пять лет явления на свет
...Вначале был Бог. Как и у всех созданий
во Вселенной, у него было место, которое
он называл домом. Место это - SHAKARY,
центр Вселенной...
Настало время вспомнить о покинувшем команду в начале 96-го Леле Хофманне. Проект, ради которого Хофманн решился оставить Клепсидру, достоин отдельного разговора. В самом начале 90-х, во время сочинения песен для альбома Hologram, Филип Хуберт как-то обмолвился Леле и Шандору, что читал Апокалипсис, и книга показалась ему очень интересным исходным материалом для хорошего прог-альбома. Филип Хуберт подбросил мне идею написать что-нибудь на тему Апокалипсиса... - вспоминает Шандор. - Я соединил ее со своей личной историей любви. Из этого получилось что-то действительно сюрреалистическое. Сначала я написал эти тексты для Клепсидры, но у них были совсем другие идеи для второго альбома... Сканди, который уже начал сотрудничать с группой как концертный звукоинженер, попросил разрешения использовать эти материалы для своей группы. Так было положено начало проекту Alya.
К середине 95-го года большая часть материала для Alya была уже готова в демо-варианте. С приходом Хофманна начался длительный процесс доработки, аранжировки и переделки песен. Вскоре к участникам нового проекта подключился друг Сканди и Леле Джованни Галфетти (Giovanni Galfetti), дипломированный органист, окончивший консерваторию, на тот момент - участник поп-роковой группы Mario Del Don Rock Menu и по совместительству художественный руководитель хора Vos da Locarno. К 1998 году затянувшийся проект стал настолько объемным, что музыканты были близки к тому, чтобы вообще его забросить. Слава Богу, этого не случилось, и весной 99-го года всё было готово к началу работы в студии.
Кроме Галфетти, к записи диска были привлечены и другие профессиональные музыканты, среди которых Вальтер Каллони (Walter Calloni, экс-PFM, ударные), Габриэле Ферро (Gabriele Ferro, гитара), Карло Кантини (Carlo Cantini, скрипка). Для записи скрипичных партий сначала предполагалось пригласить Мауро Пагани (Mauro Pagani, тоже из PFM), но в то время он был слишком занят и не смог присоединиться к проекту. Почти все вокальные партии на альбоме исполнил Алуизио Маджини. Приглашать на эту роль человека, чей голос является визитной карточкой Clepsydra, было весьма рискованно. Сканди потом так объяснял этот выбор: ...Я осознавал, что буду не в состоянии отслеживать процесс записи одновременно в четырех различных студиях, играть партии баса и клавишных, да еще и петь. Единственным человеком для этой работы, в которого я верил, был Алуизио; он почти что мой младший брат. Кстати, известно, что сначала музыканты приглашали на место вокалиста Фиша (Fish), но он отклонил это предложение.
На студийную работу с таким количеством музыкантов ушел весь 99-й год, и наконец 15 декабря на итальянском лейбле Kaliphonia под вывеской Shakary (так решили назвать свой студийный состав Сканди, Леле и Шандор) был выпущен двойной альбом Alya. Первые же отклики подтвердили, что пять долгих лет не были потрачены впустую: нео-прог высочайшей пробы. И это притом, что ни Сканди, ни Хофман не считают себя профессиональными музыкантами и трудились над диском в свободное от основной работы время (Хофманн по профессии программист, а Сканди - банковский служащий).
Вниманию слушателей предстала концептуальная работа. Действие происходит в баре: человек отправляется в путешествие по своим воспоминаниям и чувствам. По ходу сюжета альбома история его несчастной любви всё больше и больше переплетается с происходящим в Апокалипсисе.
Несмотря на лестные отзывы, некоторые слушатели решили, что диск лучше было бы слелать одинарным, отсеяв некоторые вещи. ...Скажите, какие из них? - недоумевал по этому поводу Сканди. Интересно, что среди желающих урезать альбом оказался и лейбл Inside Out, на котором также мог выйти диск. К чести авторов, им хватило силы духа отстоять свой творческий замысел.
Небольшая передышка, и в конце 2000 года Хофманн и Сканди взялись за сочинение новых песен. Тексты для них снова нашлись в запасниках Шандора Квятковского и датируются 93-им годом. В мае 2001-го в швейцарской студии Phat Sonic Studio в Тенеро Shakary приступили к записи нового альбома, названного The Last Summer. Джованни Галфетти всё больше и больше проникался новым проектом и, в конце концов, стал постоянным участником группы. О том, кто будет исполнять на альбоме вокальные партии, не было известно до последней минуты. И только когда пришло время записи, выяснилось, что Алуизио чересчур занят работой над Alone. Он порекомендовал обратиться к своему другу Михаэлю Бранзино (Michael Branzino).
Новая работа вышла в свет в июне 2002 года и сразу привлекла к себе внимание. Диск заметно отличается от первого релиза коллектива. Звучание стало жестче. Смена вокалиста лишила критиков почвы для сравнений группы с Clepsydra. Будучи выпущенным в более сжатые сроки, альбом получился более прямолинейным и непосредственным. Но всё же, хотя работа и вышла сильной по меркам жанра, по успеху она уступала первенцу...
ZENIT. Движение… куда?
Всё это время другой основатель Клепсидры, Энди Томмен, покинувший группу в 98-ом, тоже не сидел сложа руки. Со своими старыми знакомыми, ударником Джиджо Педруцци и клавишником Иво Бернаскони (помните, они подменяли на гастролях Филипа Хуберта и Пьетро Дуку?) он быстренько сколотил новый состав, получивший название Zenit. Первоначально в слове
Zenit на конце была еще и h (так называлась одна из самых первых групп Иво Бернаскони). Но после того, как в прессе было анонсировано, что некая голландская группа работает над дебютным альбомом с таким же именем, во избежание недоразумений и путаницы одну букву из названия решили всё же убрать.
Прослушивая попутно кучу демо-записей, каких-то набросков, фрагментов, накопившихся у Иво за двадцать с лишним лет, музыканты поняли, что для дальнейшей работы им срочно нужны певец и гитарист. Одним лишь телефонным звонком (это было уже в 99-м) Иво вовлек в эту авантюру Фрэнка Ди Сесса (Frank Di Sessa), уже игравшего с Бернаскони. Вокалистом после долгих поисков стал Лоренцо Сононьини (Lorenzo Sonognini), уроженец Локарно и участник упоминавшегося уже хора Vos da Locarno под руководством Галфетти.
Сразу же началась работа над дебютным альбомом, который был записан в сентябре-октябре 2000 года в швейцарской студии Poyel Studios в Лугано и назван Pravritti. В переводе с санскрита это слово означает движение вперед. Выпущенный на лейбле CCD Records, диск поступает в продажу в конце февраля 2001 года. Работа получилось весьма противоречивой. На альбоме присутствуют как англо-, так и италоязычные песни, последние написаны Бернаскони и имеют заметный налет итальянской попсы в духе Эроса Рамазотти. Если бы не действительно сильная, почти четырнадцатиминутная титульная композиция Pravritti, альбом с трудом можно было бы втиснуть в рамки нео-прогрессива.
После смены бас-гитариста в октябре 2003-го Zenit отыграли концерт в одной обойме с Ars Nova, Focus и La Maschera Di Cera на ежегодно устраиваемом в городе Солотурне прогрессивном рок-фестивале ProgSol.
Вместо эпилога
История трех самобытных швейцарских коллективов на этом не заканчивается. По поступающим из часовой мастерской и ее дочерних предприятий данным, Clepsydra в настоящее время готовит к выпуску сборник своих лучших вещей. Shakary приступили к работе над новым проектом. Но если принять во внимание, что музыка для Хофманна и Сканди по-прежнему остается пусть и любимым, но всё же хобби, то их творение на суд публики может быть представлено еще ой как не скоро. Zenit с августа прошлого года также трудится над материалом к диску, названному Surrender (Капитуляция). Не рановато ли?
Юрий КОМАРОВ
Читайте далее: DISMAL EUPHONY: Все эти маленькие черти! - интервью с Кристофером Аустрхеймом (1999) DIVINE COMEDY: Нет, ему не стыдно - интервью с Джоби Тальботом и Робом Фаррером (2001) DJAM KARET: Мастера гибкого времени AEROSMITH: AEROSMITH впервые раскрывают тайну THE DOORS: THE DOORS HYPOCRISY: Хипокрисис Брутального Жанра DREAM THEATER: Интервью с Майком Портным Bob Dylan: Dylan on Dylan EAGLES: Life in the fast lane EINSTURZENDE NEUBAUTEN: Индустрия - интервью с Бликсой Баргельдом (апрель 2004) AGATHOCLES: AGATHOCLES - биография группы EMPEROR: Последняя глава... Интервью с Исаном во время выпуска альбома Prometheus - Of Fire And Demise (11.09.01) EMPEROR: EMPEROR ENCHANT: Интервью с Дугласом Оттом (2004) ENEMYNSIDE: Интервью с Маттео Беллецца (2003) ЭПИДЕМИЯ: Интервью с Юрием Мелисовым (2003) АЛИСА: АЛИСА в стране негативов - интервью с фотографом Валерием Потаповым (май 2004) EVEREVE: Интервью с Хавоком (1999) EXCITER: Интервью с Джоном Риччи (EXCITER) и Стивеном Кудловым (ANVIL) (2002)