Главная страница - Текущий раздел: Статьи

THE CURE: Роберт рождественский

В начале 70-ых будущий лидер THE CURE Роберт Смит получил в подарок на Рождество гитару. Тогда появился его первый музыкальный проект - Obelisks. В 1989 году страдающий похмельем Роберт рассказал Rolling Stone о том, как тогда, в детстве, на него сел гигантский рот, и пообещал, что альбом Disintegration станет последним альбомом группы.
Для меня очень много значат мои губы. Рот - чрезвычайно важное отверстие. Я пользуюсь губами во время еды, разговора и когда занимаюсь сексом. Я часто воображаю, что людей можно вывернуть наизнанку, потянув за губы. Что-то, очевидно, произошло со мной в детстве. Может быть, гигантский рот сел на мое лицо, когда я был младенцем, - говорит Роберт Смит, пытаясь изобразить на бледной, опухшей после обильного ночного возлияния физиономии некое подобие улыбки. Через два дня после выступления в пятнадцатитысячном парижском Берси Аудиториум The Cure дают концерт в Реймсе в сравнительно небольшом зале на четыре с половиной тысячи человек. Смит с трудом вылезает из гастрольного автобуса и, пошатываясь, плетется в гримерку. Лидер The Cure сегодня явно не в самой лучшей форме. Глупо улыбнувшись коллегам по группе, он надолго запирается в туалете. Все понимающе улыбаются. У Роберта жестокое похмелье. Сам он что-то бормочет о желудочной инфекции, хотя до пяти часов утра The Cure в полном составе были на грандиозной попойке.
Смит мрачно расхаживает по сцене. Только что он признался мне, что его голова раскалывается и ему неохота играть сегодня. Но зрители воспринимают мрачный настрой Смита как часть шоу. Провинциальная Франция боготворит The Cure. Перед сценой не протолкнуться. Заботливые сотрудники службы безопасности помогают выбраться из толпы хрупким девушкам, которых безжалостно прижимают к ограждениям, и периодически обливают минеральной водой стоящих в первых рядах и изнывающих от жажды зрителей. Первые аккорды всех песен, знакомых по новому альбому Disintegration, встречаются бурными овациями. В то же время я понимаю, что мрачного Смита все еще мучают приступы тошноты. Исполняя песню Prayers For Rain, он разражается диким воплем. Я пытался избавиться от своего болезненного состояния, - объяснил Роберт позже. Отыграв основную часть концерта, он быстро уходит в свою гримерку и несколько минут сидит молча, уткнувшись лицом в ладони. Могли бы и больше сыграть, - язвит один из техников The Cure. Группа выходит на бис, и звучат еще пять песен.
Организаторы концерта преподносят музыкантам в подарок несколько бутылок шампанского. Всем известно, что The Cure - большие любители выпить, и обычно такое количество спиртного уничтожается ими за считанные минуты. Но сегодня гитарист Порл Томпсон и клавишник Роджер О'Доннэлл, игравший ранее в The Psychedelic Furs, решили воздержаться от алкоголя. Как и Смит, они страдают от абстинентного синдрома. Лишь Саймон Гэллап, басист группы, и барабанщик Борис Уильяме с воодушевлением хлопают пробками, усаживаясь с бокалами в руках смотреть ужастик. Смита Омен-3 не интересует. Он, ссылаясь на неважное самочувствие, запирается у себя в номере, планируя провести вечер за чтением. Лидер The Cure заявляет, что сейчас читает Ницше, который говорил, что искусство - наилучший способ борьбы с безысходностью.
Сценический образ Смита - взъерошенные волосы, бледное лицо и накрашенные яркой помадой губы. Они стали символами постпанка. Один из зрителей после концерта кричал мне: По сравнению с Робертом даже мессия меланхолии Моррисси кажется счастливейшим человеком на земле. За годы существования The Cure у группы появилось огромное число подражателей. Американские концерты The Cure проходят исключительно на стадионах. Все чаще я чувствую себя по-настоящему удовлетворенным жизнью и уверенным в себе человеком, - говорит Роберт. - Особенно когда думаю, что мы на самом деле не особенно и старались, когда затевали группу. Странно, что у нас все получилось.
Роберт Смит объявляет каждый новый альбом и гастрольный тур группы последним в истории The Cure. В случае с Disintegration случилось то же самое. Я достиг черты, за которой уже ничто на свете не заставит меня вновь отправиться на гастроли, - решительно заявляет он. - Я дал себе слово никогда больше никуда не ездить. Осталось еще 27 концертов. По их завершении со всем будет покончено. Во всяком случае, я так решил. Тем не менее Смит (читайте - The Cure) уже начал работать над новым альбомом. Роберт заявил, что планирует записать диск в стиле фолк - что-то наподобие Ника Дрейка - культового британского автора-исполнителя. Остальные участники группы должны бы расстроиться из-за этого решения. Но, по словам О'Доннэлла, все разговоры Смита об уходе - не более чем блеф, нацеленный на повышение собственного статуса в группе и в глазах поклонников. Роберту нравится заставлять нас нервничать. Мне кажется, что он меньше всех заинтересован в подобных переменах. Чуть позже Смит заявил, что все же планирует пригласить Гэллапа и Уильямса для участия в записи. Лидер The Cure уверил всех, что его новый альбом выйдет не скоро и без особой шумихи. Он явно лукавит: учитывая статус и популярность группы, незамеченным этот диск вряд ли останется.
Роберт Смит: Если я встречаю на своем пути людей, которые близки мне по духу, я стараюсь за них держаться. С 1982 года режиссером всех клипов группы был Тим Поуп, а единственным по сей день менеджером The Cure остается Крис Пэрри, владелец звукозаписывающей компании Fiction Records, издающей диски Смита с 1978 года. Со своей женой Мэри Роберт Смит начал встречаться еще в пятнадцать, а с бывшим клавишником The Cure Лоренсом Лолом Толхерстом Роберт знаком с пяти лет. Именно Лол придумал название для группы. Но с музыкальной точки зрения он всегда был самым неоднозначным участником The Cure. В 1987 году его место занял О'Доннэлл, и его озадачили партии Толхерста: Я не понимаю, как Лол вообще мог играть одним пальцем. Ситуацию прояснил Саймон Гэллап: Здорово, что Лол был с нами. Плевать, что он практически не влиял на музыку. Толхерст - неотъемлемая часть The Cure. В группе ходила шутка, что Лол привносил ровно столько, сколько получал за свою работу денег. У него начались запои, и это превратилось в серьезную проблему, - рассказывает О'Доннэлл. - Поначалу это терпели, но со временем он стал невыносим. Во время турне 1987 года Kiss Me, Kiss Me, Kiss Me Толхерст полностью потерял контроль над собой. Роберт Смит вспоминает: Лол постоянно пил и даже не пытался бороться с алкоголизмом. В те дни он напоминал умственно отсталого ребенка и почти не принимал участия в записи альбома Kiss Me, лишь кормил нас обещаниями исправиться. Когда мы начинали работать над Disintegration , Толхерст продолжал пьянствовать. Он проводил все время с бутылкой в руках у телевизора, смотря MTV. Это подрывало наш настрой. Единственным способом общения с ним в то время были только словесные оплеухи. Сейчас, похоже, отношения между Лолом и группой восстановились. Он пригласил бывших коллег на свою свадьбу, но те не смогли прийти, поскольку находились в турне. The Cure, в свою очередь, позвали его на свой концерт в Уэмбли. Если бы Лол и дальше оставался в группе, он бы либо окончательно спился, либо Саймон выкинул бы его из окна. При таком раскладе один из моих лучших друзей попал бы в тюрьму, а второй разбился бы насмерть. Для меня менее болезненным решением было выставить его из группы, - говорит Смит.
После Реймса The Сиre вернулись в Париж. Франция отмечала двухсотлетие Республики военным парадом на Елисейских Полях и открытием представительного экономического форума. Над городом кружили десятки вертолетов и полицейских дирижаблей. Службы охраны правопорядка были приведены в полную готовность. Проезжающие мимо полицейские наряды с подозрением рассматривали группу подростков в черном, похожую на похоронную процессию, у входа в парижский отель Хилтон. Сначала их было около трехсот человек, но затем количество скорбящих уменьшилось до двадцати. Джон Леннон в свое время сказал: Поклонники Бадди Холли старались выглядеть как Бадди Холли, а любители Элвиса во всем пытались походить на своего кумира. Фанаты The Cure предпочитают черный цвет, и на прическу каждого из них ушло по тюбику геля для волос. Из окон холла гостиницы они напоминали ожившую сцену из фильма ужасов Ночь живых трупов. Музыканты группы любят подкалывать Смита насчет обилия его клонов, постоянно торчащих у отелей, где останавливаются The Cure. Сам Роберт признается, что он совсем не против популярности. Эти ребята узнают друг друга на улице. Они вполне миролюбивы, живут как одна большая семья. Разве это плохо?
Disintegration - десятая по счету и пока лучшая запись The Cure. После относительно коммерческого диска Kiss Me, Kiss Me, Kiss Me, юбилейный альбом группы получился весьма эмоциональным и минорным по звучанию. Он полностью соответствует привычке Смита никогда не повторяться. Осознав, что Cure достаточно укрепили свои позиции двумя предыдущими работами, Роберт начал записывать диск, который должен был стать самым серьезным альбомом группы за все время ее существования. Отмечая свое 29-летие, Роберт сказал, что его беспокоит, что он скоро разменяет третий десяток: Я хотел завершить диск до того, как мне исполнится тридцать, чтобы после этого я мог начать делать нечто совсем новое. Я очень боялся не успеть.
Смит вырос в городке Кроули, в Сассексе, и потом переехал в один из южных пригородов Лондона. Там никогда ничего не происходило, - вспоминает Роберт. - Это было настоящее болото, где все варились в собственном соку. Борясь со скукой, Смит решил, что будет рок-музыкантом: Тогда было модно играть импровизации, а я это ненавидел. Сколько можно играть чужие блюзы? На фига постоянно менять аккорды? Почему нельзя всю песню держать ми мажор? У меня были все причины играть панк, что, впрочем, я до сих пор и делаю. С Лолом Толхерстом на ударных и Майклом Демпси на басу The Cure выпустили в 1979 году в Англии дебютный альбом Three Imaginary Boys, переизданный с небольшими изменениями в США в 1980-м под названием Boys Don't Cry. Вскоре Смит познакомился на одном из панк-концертов с Саймоном Гэллапом. Во время записи второго альбома The Cure Seventeen Seconds Демпси был заменен на Гэллапа.
Чуть позже в жизни Смита начался наиболее мрачный период, и группа записала свой самый депрессивный диск Pornography, в котором слово смерть присутствовало в каждой песне. У меня был небогатый выбор, - вспоминает Роберт, - либо сдаться и покончить с собой, либо попробовать сделать из своих страхов альбом. Слава Богу, я выбрал второе. Хотя гораздо легче было бы просто исчезнуть. Примерно тогда же, после просмотра фильма Дэвида Линча Голова-Ластик, у него появилась мысль сделать себе ставшую теперь фирменным знаком группы прическу. В 1986 году Смит сказал: Сейчас мои поклонники стали выглядеть более похожими на Роберта Смита, чем я сам. Странно, но мне некомфортно петь некоторые из песен без этого взрыва на голове. Я всегда очень комплексовал насчет своей внешности. С копной волос мне гораздо проще выходить на сцену. Циничный О'Доннэлл находит этому гораздо более простое объяснение: Нам нужны эти прически, иначе нас просто не будет видно на сцене из-за дымовых эффектов. В 1983 году Роберт Смит решил попробовать себя в роли гитариста группы Siouxsie And The Banshees. К тому моменту он уже заработал себе репутацию безумца, попав на страницы британских газет после серии пьяных скандалов. Не помню всего, что я вытворял тогда, но не скажу, что журналисты врали. Я помню, что мне было очень весело, - вспоминает Роберт. В том же году вместе с басистом Siouxsie Стивом Северином он записал весьма странный альбом Blue Sunshine.
Выпущенный в 1986 году сборник синглов The Cure Standing On A Beach стал золотым в США. Одна из первых песен - Killing An Arab - сослужила группе дурную службу. Некоторые мусульманские организации в США провели акции протеста. Звукозаписывающая фирма предложила Смиту убрать песню из сборника, на что Роберт предложил изъять из продажи диск целиком.
Выпустив Kiss Me, Kiss Me, Kiss Me, The Cure попали в эфир MTV и стали легко собирать огромные залы вроде Мэдисон Сквер Гарден. Мне не кажется, что мы стали другими, - говорит Смит. - Страх по-прежнему есть везде, в каждом нашем диске. После Pornography я осознал, что могу делать музыку из ничего. Композиция с этого альбома - One Hundred Yearsстала своего рода гимном, подобием знаменитой My Generation группы The Who. Не так важно, что мы все умрем. Мы знаем, что рано или поздно смерть возьмет каждого. Важно найти для себя такое место, где с этой мыслью можно жить, наслаждаясь. Мы должны получать от жизни все удовольствия.
Майкл Азеррад