Главная страница - Текущий раздел: Статьи

DEEP PURPLE: На своем месте. Интервью с Роджером Гловером

Для многих поколений российских рок-музыкантов группа DEEP PURPLE стала живым учебником рок-н-ролла. Помните как пел Гребенщиков: И если мы доживем до седин, то сыграем как DEEP PURPLE и LED ZEPPELIN? И фраза эта, спетая не без иронии, заключала в себе большую долю правды. Магистры хард-рока в очередной раз осчастливили благодарных российских поклонников своими концертами в Петербурге и Москве.
Разговор с Роджером Гловером, басистом DEEP PURPLE, продюсером их альбомов и самым общительным человеком в группе, получился довольно-таки философским. Дружелюбный и разговорчивый Гловер поведал FUZZ обо всем-всем: о своем новом альбоме, своих взглядах на музыку и на жизнь вообще.
Вы в России уже в четвертый раз, и могли составить собственное мнение о стране. Насколько оно совпадает или не совпадает с тем, что обычно пишут в газетах?
Роджер Гловер: Помните, как пел Джон Леннон? Imagine there's no countries... Я не думаю о нациях, потому что, как только начинаешь об этом думать, сразу ударяешься в патриотизм и думаешь, что один народ лучше, чем другой. В общем, здесь, в России, прекрасная аудитория. Возможно, потому что мы здесь были под запретом, и только в последние 10 лет у нас появилась возможность сюда приезжать. Поэтому публика так тепло нас принимает.
Как известно, вы продюсировали многие группы, включая NAZARETH. Нет ли у вас планов записать какую-нибудь группу из традиционно не рок-н-ролльной страны (имея в виду Россию)?
Роджер: В основном я занимался продюсированием в 70-х, когда несколько лет не играл ни в одной команде. Кстати, к RAINBOW я присоединился изначально именно в качестве продюсера. Потом - DEEP PURPLE. Но я, в основном, продюсировал те группы, в которых сам играл. Я не планирую снова этим заниматься. DEEP PURPLE занимают все мое время. Я даже не хочу больше продюсировать DEEP PURPLE, я бы предпочел, чтобы за это взялся кто-нибудь другой. Я уже достаточно поработал. Сейчас я самостоятельно записываю Cellular, он выходит в августе.
Это ваш будущий соло-альбом?
Роджер: Да.
Что это будет за альбом?
Роджер: Это не рок-музыка... но это музыка. Очень сложно определить музыку, которая вобрала в себя так много стилей. Но, если упростить, звук будет легче, чем у DEEP PURPLE, но тяжелее, чем в классической музыке. На Cellular будет несколько баллад, где поет моя дочь. Мне интереснее писать песни, чем их исполнять. Есть много хороших исполнителей, которые сами не пишут песен. Например, Фрэнк Синатра был великим исполнителем, но сам не написал ни одной песни. С другой стороны, есть много музыкантов, которые пишут прекрасные песни, но сами не могут их исполнить. Мне интересны те, кто умеет делать и то, и другое. Как Боб Дилан, мой любимый автор-исполнитель. Я не люблю предсказуемости и не люблю шоу-бизнес. Мне нравятся те музыканты, которые пишут и исполняют от сердца: Рэй Кудер, Боб Дилан, Рэнди Ньюмен, Дж. Дж. Кейл. Позавчера я смотрел на видео концерт Саймона и Гарфанкеля в Central Park, он был записан еще в 1991 году, это был reunion. Так здорово! Песня за песней наполняли мое сердце, хотя я знал их все наизусть.
А Рэй Дэвис?
Роджер: 0, да! Он гениальный сочинитель. По-моему, музыка должна выражать все настроения, все эмоции, а нынешние экстремальные группы выражают только одну эмоцию - гнев. Но жизнь - это не только гнев, это калейдоскоп эмоций. Шоу-бизнес заставляет музыкантов корчить из себя героев на сцене. Это абсолютно неестественно, настоящий герой - тот, кто не хочет быть героем. Конечно, мы все играем, даже прямо сейчас (улыбается). Но шоу-бизнес - это насквозь фальшивая вещь. Музыка - это искусство, а в шоу-бизнесе больше игры, чем настоящего творчества. Я же хочу заниматься творчеством, а не играми. Я не люблю 80-е годы, музыканты тогда были слишком пафосными (изображает типичного хэви-металлиста и просит не фотографировать, но увы! Уже слишком поздно). Они были слишком злыми, и в них не было ничего настоящего.
Вы планируете использовать какие-нибудь новые компьютерные технологии для записи вашего альбома?
Роджер: Я ничего не имею против новых технологий. Все дело в том, как их использовать. Питер Гэбриел делает это блестяще: он использует самые современные компьютерные технологии, но при этом находит великолепных музыкантов. Это творческое применение новых технологий. А когда берешь драм-машину и врубаешь ее на полчаса (имитирует ум-ц, ум-ц), это значит, что ты - просто лентяй.
Но Питер Гэбриел еще известен своим интересом к этнической и народной музыке. Как вы относитесь к этим музыкальным жанрам?
Роджер: Я люблю все жанры, все стили и направления. Единственное, что мне не нравится, так это музыка, которая была сделана для того, чтобы хорошо продаваться. Она слишком предсказуема и скучна. Музыка спонтанна, она получается, потому что люди хотят выразить себя. Народная и этническая музыка идет из сердца, из той культуры, в которой живешь. К сожалению, очень часто песни пишутся довольно цинично, для того, чтобы попасть на радио. Это всего лишь продукт, на котором можно заработать много денег и стать знаменитым. Я никогда не хотел стать знаменитым, я хотел делать музыку. Для меня главное - музыка, а уж потом слава, признание, деньги. К сожалению, молодые видят только эту внешнюю сторону и тоже хотят такой жизни, не понимая, что сначала нужно сделать музыку.
А много молодежи приходит на ваши концерты?
Роджер: Да, конечно. И нам это очень приятно. Это доказывает, что возраст не имеет никакого отношения к музыке. Мы все стареем, никому этого не избежать. Часто родители приводят на концерты детей, и это очень обнадеживает. Плохо то, что сейчас не так уж и много команд, которые играют без фонограммы. Могу себе вообразить, как некоторые удивляются: Смотрите, эти ребята по-настоящему играют.
Многие музыканты в России учились играть, слушая альбомы DEEP PURPLE. А кто на вас самих повлиял больше всего?
Роджер: Я помню мир до того, как появился рок-н-ролл. Этот мир был не очень веселым. Все было слишком глупо и серьезно. Первый, кто произвел на меня впечатление, был Лонни Донеган (исполнитель народной английской музыки skiffle - FUZZ). А потом я услышал Литтл Ричарда, Чака Берри, Элвиса Пресли. Моя жизнь изменилась, и мир изменился, потому что музыка стала очень выразительной. Литтл Ричард первый завизжал на сцене. Он просто открывал рот и визжал, и это было так здорово! Рок-н-ролл 50-х сильно изменил мир, открыв новые возможности для самовыражения. А когда появились THE BEATLES, я уже играл в школьной команде. Мы пытались играть песни THE BEATLES. До THE BEATLES большинство звезд были на огромном расстоянии от тебя, они смотрели с фотографий, прекрасные как ангелы, и такие же недоступные. THE BEATLES были простыми, настоящими, и казалось, что раз у них все получилось, то у и тебя получится. Они оказали на меня большое влияние, потому что помогли поверить в себя, в то, что я тоже могу это сделать.
А что вы думаете о других группах середины-конца 60-х?
Роджер: Мне очень нравились LED ZEPPELIN. В 60-х произошел гигантский взрыв свободы и самовыражения, он волной прокатился с Западного побережья. THE DOORS, Джими Хендрикс - я не видел их вживую, но у меня было много записей. Тогда я уже играл в команде (EPISODE SIX с 1965 по 1969 год - FUZZ), и мы пытались снять их песни. Вот так я и учился. По-моему, все так делают: находят музыку, которая нравится, и пытаются ее скопировать. Иногда это срабатывает, а иногда - нет.
А вы не планировали кратковременное, хотя бы на один концерт, воссоединение EPISODE SIX, тем более что переизданы ваши старые записи?
Роджер: Нет.
Но с бывшими участниками отношения поддерживаете?
Роджер: Конечно. С некоторыми очень даже частые (смеясь, показывет на Йена Гиллана, отстранённо сидящего в другом конце зала).
Ваше мнение о современной тяжёлой сцене?
Роджер: Сейчас много новой хорошей музыки. К сожалению, хард-рок очень часто переходит в хэви-метал, а эта музыка не дает возможности свободного самовыражения. Это очень узкое видение мира. Мне нравится, когда музыкантам удается выразить что-то новое, а многие хард-энд-хэви-группы звучат практически одинаково. Была одна классная команда, RAGE AGAINST THE MACHINE. Жаль, что они больше не играют вместе. У них был очень интересный, необычный звук - гитары, ударные и все вместе.
Какие модели бас-гитар вы сейчас используете?
Роджер: Последние несколько лет я играю на инструменте французской фирмы Vigiar.
А знаменитый Rickenbacker, который можно видеть на фото начала 70-х?
Роджер: Да, он выглядел роскошно, но звучал не так хорошо, как выглядел. Звук нынешних моих гитар мне нравится куда больше.
Совсем недавно группа вновь вживую исполнила Concerto For Group And Orchestra. А нет ли в ваших творческих планах новых больших проектов, масштаба Concerto или Butterfly Ball?
Роджер: Нет, не сейчас. Мы очень рады, что пишем новую музыку, и не пытаемся вернуть прошлое или устроить соревнование с ним. Музыка - это то, что происходит в настоящий момент. Мы не планировали делать Concerto; что случилось, то и случилось. Мы живем в эту минуту - здесь и сейчас.
Часто ли журналистам удается вас разозлить? Какие вопросы журналистов вам наиболее неприятны?
Роджер: Хороший вопрос! Я сам пытался интервьюировать музыкантов и знаю, как это сложно - найти правильный вопрос, заставить человека высказаться. Помню одного паренька из Лос-Анджелеса, мы сидели в студии и разговаривали, и его вопросы заставили меня задуматься о чем-то, чего я прежде в себе не знал. Через полчаса я понял, что он просто вытянул из меня что-то, о чем я раньше и не думал. Это было потрясающе! Единственное, что по-настоящему неприятно, - это когда вопросы говорят больше о том человеке, который их задает, чем о том, кому они задаются.
Например?
Роджер: Лет 15 назад один японский журналист сказал мне: Вы не думаете, что вы уже старый, что вам пора уйти и уступить место молодым? Я его чуть не ударил. Я не занимаю чужого места. Каждый сам находит себе место. Продолжая играть, я никому не мешаю стать музыкантом. Видимо, у этого парня в мозгу было мало места. А вообще, в жизни нет правильных ответов, мы все наедине с жизнью, и музыканты тоже. Мы живем самой обычной жизнью, такой, как у всех.
Какой вы видите свою жизнь через 5 лет?
Роджер: Я никогда не пытаюсь заглядывать в будущее. Я абсолютно уверен только в одном: никто не знает, что ждет впереди. Я никогда ничего не планирую. Я не планировал играть в рок-группе и не думал, что буду играть, выступать с концертами, когда мне будет 56. Я всегда воспринимал жизнь, как случайность: какие-то люди появляются в твоей жизни, ты появляешься в их жизни. У меня никогда не было нормальной работы. В 16 лет я подрабатывал в магазине, потом работал помощником механика в гараже. Но я всегда был музыкантом. И я вижу жизнь глазами музыканта.
Вы сожалеете о чем-нибудь?
Роджер: Я никогда ни о чем не жалею. Когда я учился в художественном колледже, мне пришлось делать выбор между музыкой и живописью. Это был очень важный момент в моей жизни, и я сильно беспокоился. Я подошел к преподавательнице и попросил у нее совета. Она сказала: Никто не может сделать за тебя выбор, он должен идти из сердца. Но какое бы решение ты не принял, никогда не жалей о нем. Так я решил стать музыкантом. Первые несколько лет не было ничего: ни работы, ни денег, ни успеха. Но я работал и работал, и в конце концов всего добился. А если бы я сожалел о своем выборе, то никогда бы ничего не добился.

Наташа СИЛАНТЬЕВА и Алексей ЕРШОВ