Bob Dylan: Интервью с Бобом Диланом (2001)
В начале XXI века, как и в начале 60-х века прошлого, снова необходимо объяснять, кто такой Боб Дилан: во-первых, в нашей великой стране этот человек никогда никаких ассоциаций не вызывал, потому что всегда оставался всего лишь именем. Во-вторых, уже давным-давно отошло от музыки то поколение, которому что-то говорило хотя бы имя, и теперь в России Боб Дилан по-прежнему неизвестен. Кто такой Боб Дилан?
Боб Дилан - это рок-музыка. Прогрессивное человечество разделилось ровно на две части относительно пальмы первенства в этом вопросе - одна уверена, что древо должно быть названо в честь великих и неповторимых битлов, другая неизменно отдает ту самую пальму тому самому Бобу Дилану (при этом человечество никоим образом не оспаривает того факта, что начал всю эту музыку Элвис Пресли). Роберт Аллен Циммерман - это настоящее имя Дилана - первым перекроил рок-н-ролл до такого неузнаваемого вида, что все дальнейшие основоположники, пионеры и отцы-основатели всевозможных стилей просто вынуждены ссылаться на Дилана, как на человека, который так, ну так повлиял на нас, что нам ничего не оставалось, как быть достойными этого славного влияния и тоже заделаться гениями. Так или примерно так музыкальные люди говорят о роли Боба Дилана в своей творческой жизни. А, кроме того, Боб Дилан - великий американский поэт. Действительно великий и действительно поэт. Поэзия Дилана - это, знаете ли, не кликушествование по поводу Властелина колец и не худосочные вирши помидор-термидор, в его стихах есть та самая магия, без которой поэзия превращается в макаронные изделия (знаете, откуда псевдоним Дилан? Был такой поэт Дилан Томас, вот мальчик Циммерман и решил быть похожим на него). Если мы говорим о рок-музыке, то именно Боб Дилан первым сформулировал великое ее правило: для того, чтобы быть прекрасным певцом, совсем не обязательно обладать прекрасным голосом. Это рок-музыка, а не классика, и люди хотят слышать человека и его душу, а не мысли совсем других людей и переводчиков мыслей. И вообще, Боб Дилан много чего полезного сотворил по ходу дела - и стили новые придумывал, и стандарты этих стилей закладывал, даже электрифицировал гитару одним из первых тоже он. А еще он метался из одной религии в другую, возвращался к одной из них и снова убегал - наверное, Художник должен быть в принципе человеком неверующим, потому что создать что-то приличное можно лишь веря только в себя и свои силы, а не уповая на то, что кто- то ниспошлет тебе вдохновение творить... Все это Боб Дилан, и восемь премий Грэмми, и одиннадцать номинаций на нее, и почетное место в Зале славы рок-н-ролла - это тоже Боб Дилан.
Мы предлагаем вам интервью с Бобом Диланом американского журналиста МЮРРЕЯ ИНГЛХАРТА
Ваша книжная поэзия и стихи к песням - вы разделяете их?
БОБ ДИЛАН: Я не могу дать определение слову поэзия, даже не буду пытаться это сделать. Когда-то я думал, что поэзия - это стихи Роберта Фроста, одно время я считал поэзией творчество Аллена Гинберга, иногда мне кажется, что поэзия -это то, что писал Франсуа Вийон. И все же поэзия это не всегда те слова, что мы находим на страницах книг. В то же время я не верю во фразу: Вот идет красивая девушка - разве это не поэзия?!. Нет, это просто идет красивая девушка. Слова к песням? Просто мои слова, может быть, чуть более странные, чем слова других авторов, но это всего лишь слова. Писать слова к песням очень легко, только надо помнить, что они никогда не должны попасть на бумагу. Тогда песня останется песней, а ее слова никогда не станут плохими стихами. Не станете же вы расчленять песню на мелодию, ритм, гармонию и изучать их по отдельности? Слова - такой же компонент песни, как и все остальное, они не работают сами по себе, они просто сумма звуков даже не букв. А самая прекрасная песня - та, в которой слушатель не может разобрать слов! Не станет же нормальный человек вслушиваться: это ре-минор или до-диез?! А если станет, значит, мы имеем дело с амбициозным глупцом.
Как же, в таком случае, относиться к песням протеста - по идее, их слова должны иметь смысл и вне контекста музыки?
БОБ ДИЛАН: Может, и должны, но обычно не имеют. Когда-то я увлекался политическими песнями, но старался избегать протестных клише. Сегодня за некоторые из этих песен мне стыдно, но, с другой стороны, в то время я был таким, каким был. Я верю в протест против чего бы то ни было, который живет в вашей душе, - но слова должны быть конструктивными. Возьмемся за руки и ля-ля - вот и все. Это всего лишь призыв взяться за руки. Если ему следовать, получится именно ля-ля и ничего более. Точно так же, услышав в песне слово бомба, я не побегу свергать правительство, которому самому уже сто лет от этой бомбы тошно. Некоторые глупости давно живут сами по себе.
То есть любой протест не имеет смысла?
БОБ ДИЛАН: Я этого не говорил. Очень многие в ужасе перед Бомбой, верно? Но есть люди, которые боятся, что их заподозрят в любви к фильмам с Марлоном Брандо. Хватает и таких, которые предпочтут смерть, нежели сосед застукает их за чтением Нейшнл инкуайрер. Получается, любой протест направлен в первую очередь против нас самих, а это, знаете ли, не самое приятное знание. Потому что в каком-то смысле любой протест определенно нарушает чьи-то права: а что если я обожаю Бомбу? Или Крестного отца? В конце концов, имею полное право.
Значит, все дело в позиции?
БОБ ДИЛАН: Это тоже материя непростая, потому что проблема личной позиции - это проблема коммуникации. Вы можете сложить сотню-другую проникновенных песен протеста, но кто их услышит? Кто станет слушать? Те же, кто станут, должны в принципе разделять вашу позицию. Не будете же вы навязывать свои песни тем, кому они безразличны?! А теперь покажите мне хотя бы одного человека, который мог бы сказать: Я стал совсем другим, потому что услышал ту самую песню! Только когда вы на уровне подсознания проводите гра-ницу между вашим персональным злом и вашим же персональным добром, только тогда - опять же на уровне подсознания -вы можете соглашаться или не соглашаться с позицией. Но не более того. А вообще, самый главный двигатель социальной или политической активности - чувство вины. Очень многие политики действуют так или иначе только потому, что в глубине души чувствуют себя в чем-то виноватыми. Или потому, что уверены, что мы на них смотрим.
А вы не желаете чувствовать себя в чем-то виноватым?
БОБ ДИЛАН: В чем? Я не более виноват во вселенском зле, чем, например, вы. Наши старики тоже ни в чем не виноваты. Я вообще не склонен обрушиваться с обвинениями на кого бы то ни было только потому, что лично мне кто-то или что-то не нравится. Я знаю лишь, что есть вещи, которые лично я никогда не стал бы делать добровольно. Вот вы спрашивали о поэзии, а где она, поэзия? Не знаю, как обстоит дело в других странах, а у нас поэзия исчезла или превратилась в рекламные ролики. В Америке люди больше не читают стихов. А если читают, то страшно обижаются на поэтов: они не понимают их стихов, и думают, что их намеренно оскорбляют. Ребенок идет в школу, и чем его там потчуют? В школе невозможно научиться понимать настоящую поэзию, о ее существовании можно узнать только от посторонних. Нет, скажете вы, в школе вас знакомят с Шекспиром! Где?! В школе?! К Шекспиру раньше двадцати лет приближаться нельзя, в раннем возрасте он смертельно опасен, почти как алкоголь. Вот почему мои сверстники вынуждены делать вид, что без ума от Гамлета, - все мы дарим друг другу на Рождество непременный томик Шекспира, - а втайне ненавидят его. Ничего не изменилось, сегодня все то же, что было вчера, одна безграмотная и лицемерная власть приходит на смену другой, и ничего не может измениться даже теоретически: если президент и его окружение не понимают Гамлета, как можно надеяться, что они поймут нас с вами?
Не так давно Брюс Спрингстин сказал, что без вас не было ни The Beatles, ни божественного Pet Sounds The Beach Boys, ни Sex Pistols, ни их версии Боже храни Королеву.
БОБ ДИЛАН: Как интересно... Трудно поверить, чтобы один человек оказал столь большое влияние на столь разных людей. В это тем более трудно поверить, когда во влиянии обвиняют, - почему-то никто не задается вопросом: а было ли изначально желание вообще влиять на кого-то? Честно говоря, я никогда никого не хотел сбить с его собственного пути. Оказывается, сбил-таки... Что я могу сказать в свое оправдание?
Несколько ваших альбомов - в частности, Blood On The Tracks, Infidels, Highway 61 Revisited - вдохновили множество музыкантов, критики боготворят их, эти диски, так сказать, прошли испытание временем. А как, по-вашему, они заслуживают свою репутацию и сегодня?
БОБ ДИЛАН: Они неплохо состарились. Что-то в них нравится даже мне, учитывая пещерный уровень технологии тех лет. Может, в столь прискорбном несовершенстве аппаратуры и состоит магия некоторых старых пластинок: настоящий артист должен уметь высказаться, несмотря на хрипы винила, скачки громкости звука и плоский саунд - или даже использовать дефекты в свою пользу. Если ты способен был работать с такой техникой, представь, что ты можешь выжать из современных компьютеров, сэмплеров и прочих чудес?! А многие из нас делали очень хорошие пластинки в те годы. Они до сих пор отбрасывают длинные тени. Но что в тех пластинках технология, а что душа и талант? Не знаю. Знаю лишь, что сейчас при всем желании ничего похожего записать не удастся, ни одному из нас. Верховный жрец сегодня технология, и многие мои сверстники сегодня перешли на службу к ней. Вопрос музыканта и его искусства сегодня больше не стоит, все просеивается через сито технологии. Может, все дело в том, что музыканты моего поколения думали прежде о музыке и только потом о ее звучании? И в результате получали поразительный, неповторимый саунд! Не боюсь показаться стариком, потому что на меня скоро обрушатся все мои старческие шестьдесят лет (Боб Дилан родился 24 мая 1941 года. - Пер.), но сегодняшнее поколение музыкантов лишено самого главного, что могло бы сделать из них настоящих музыкантов, - у них больше нет стимула творить. Нельзя стать более знаменитым, чем Элвис, нельзя достичь популярности Джона, невозможно сравняться по экстравагантности с Джимом. Больше всех дисков продали битлы - аминь! Никто и никогда не обойдет их, а значит, никто в здравом уме не станет соревноваться с ними. А надо, обязательно надо! Нам было еще труднее, но мы свергли с пьедестала самого Бетховена!
Перевела с английского Ксения ПОЛИНА
Читайте далее: В. Цой и группа КИНО: Александр ТИТОВ. Он искал современный язык… MORTICIAN: Интервью с Роджером Бежором (1999) САНСАРА: The BEATLES нас никогда не переворачивали - интервью с группой (2002) SCEPTIC: Интервью с Яцеком Хиро (2001) SEPTIMA: Интервью с группой SEPTIMA (2003) SINERGY: Интервью с Кимберли Госс (18 декабря 2001) SKREWDRIVER: SKREWDRIVER - биография группы СМЫСЛОВЫЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ: Не надо гнобить русские группы - интервью с группой (2001 год) SUEDE: Новое утро в атомном небе FOCUS: Показать вам FOCUS? TOTAL: Темный комок эмоций - интервью с Мариной Черкуновой (2002) Roger Waters: Биография Роджера Уотерса THE WHITE STRIPES: Многополосное движение - интервью с Джеком Уайтом (2005) ЗООПАРК: Уездный город N - история альбома IRON MAIDEN: Интервью с Эдрианом Смитом (2000) ITEM: Интервью с группой (2005) JETHRO TULL: Кстати, о птичках - интервью с Йаном Андерсоном (2002) JUDAS PRIEST: JUDAS PRIEST FOO FIGHTERS: Интервью с Дэйвом Гролом и Тейлором Хоукинсом (2002)