IN FLAMES: Интервью с вокалистом группы Андерсом Фриденом (01.10.00)
История знает множество групп, которые могли добиться ошеломляющего успеха, но чей огонь быстро угас. Но бывают и другие группы, которые работают казалось бы вечность и постоянно радуют своих фанатов новыми релизами. Одной из таких групп безусловно является IN FLAMES. Эта шведская группа в 2000 году отпраздновала свой 10-летний юбилей, а также выпустила свой пятый альбом Clayman.
Мы встретились с вокалистом группы Андерсом Фриденом перед концертом в городе Бохум. В концерте также принимали участие группы SENTENCED, DARK TRANQUILLITY, и TO DIE FOR. Андерс был закутан в кучу курток и свитеров, ему было ужасно холодно, он постоянно кашлял, но, тем не менее, он с радостью согласился ответить на наши вопросы.
В прошлом году былы переизданы ваши альбомы Lunar Strain и Subterranean, зачем это было сделано?
Андерс: Это не мы придумали. Просто компания Regain Records решила выпустить альбомы, которые уже были выпущены ранее лэйблом Wrong Again.
Regain Records? Ваш бывший лэйбл?
Андерс: В общем дело было так: было два чувака, которые вместе владели Wrong Again Records. Эти двое чего-то не поделили, и один из них основал лэйбл WAR Music, а другой - лэйбл Regain Records. Владелец Regain Records захотел подзаработать на нашем материале. Компания решила разместить оба альбома на одном CD, потому что так дешевле. С каждым новым альбомом у нас появляется все больше фанатов, поэтому будет наплохо, если они послушают и старые записи. В общем, я считаю, этот релиз предоставит им такую возможность. Но, еще раз повторяю, это была идея рекорд-лэйбла.
Получается, что вам с этой записи ничего не перепало?
Андерс: Абсолютно ничего.
Вам хоть сообщили о переиздании этих альбомов?
Андерс: Ну, чувак из компании сказал, что у него есть такая идея, а мы сказали, что идея неплохая. А потом неожиданно мы увидели рекламу в журнале Rock Hard и подумали: Что за черт?, но уже ничего не могли сделать.
Это были оригинальные версии, или вы их перезаписывали?
Андерс: Совсем нет, это просто копии альбомов, записанные на одном CD.
Выходит, у них есть права на эти альбомы...
Андерс: ... и они могут делать с ними все, что захотят...
Представляю, что чувствует музыкант, песни которого продаются без его разрешения.
Андерс: А что мы можем сделать? У них есть права на эти записи на определенный период. Мы ведь сами подписывали контракт.Это был наш первый контракт, а мы тогда были молодыми, глупыми и хотели как можно быстрее выпустить альбом. Тогда мы были просто счастливы, что подписали этот чертов контракт, ведь молодой музыкант распишется хоть на туалетной бумаге, лишь бы записать альбом. После таких вот случаев начинаешь серьезней относиться к деловой сфере. Сегодня мы этим не занимаемся, так как у нас есть менеджер, и мы можем сконцентрироваться на музыке.
Но ведь это ваше творение, это ваша музыка, часть вас. Почему же кто-то может обращаться с этим так, как ему вздумается...
Андерс: Но мы зависим от рекорд-компаний. Они тоже зависят от нас, но в меньшей степени. В мире много групп, так что если мы откажемся сотрудничать, они ответят: Ну и пошли вы..., и найдут другую, более сговорчивую группу. Но сейчас у нас сложились хорошие отношения с нашим лэйблом Nuclear Blast. В любом случае, этот CD уже выпущен, и мы ничего не сможем сделать.
Вы что-нибудь знаете об объеме продаж этого CD?
Андерс: Ничего.
Вы сказали, что довольны своим лэйблом Nuclear Blast, с которым вы работаете уже пять лет, кроме того, вы еще работаете с продюсером Фредриком Нордстрёмом в студии Studio Fredman - вам нравится работать так?
Андерс: В приципе, да, но это не значит, что мы никогда ничего не будем менять. Когда мы думали поменять студию и продюсера, то решили, что хотим работать с Фредриком, к тому же, он тоже очень хотел работать с нами. А что касается лэйбла, то у нас с ним заключен контракт на определенный период и определенное число альбомов. Это на самом деле хорошая компания, и у нас пока нет причин что-либо менять в этом плане. Они постоянно помогают нам и подталкивают нас. Мы растем медленно, а наш лэйбл растет очень быстро (смеется), но так или иначе, мы растем вместе. И это хорошо.
Как Фредрик Нордстрём повлиял на музыку группы? Я знаю, что между продюсером и группой существует особый тип взаимоотношений, особенно, если они давно работают друг с другом.
Андерс: Возможно, он единственный, ну, или по, крайней мере, один из тех немногих людей, которые хорошо знают нас, и как людей и как музыкантов. Мы работали с ним еще тогда, когда у него была крохотная студия на чердаке. Она была похожа на одно из тех мест, где мы еще детьми играли после школы. Фредрик быстро стал нашим другом. Нам легко работать с ним, так как он знает как воздействовать на нас, чтобы получить хороший результат. Пока все идет хорошо, но может быть мы и поменяем продюсера в будущем, я не знаю.
Вообще, нам больше нравится работать дома, в Гетебурге, потому что после студии мы можем прийти домой и спать в своей кровати. Вообще, мы можем работать где угодно, но чтобы после работы мы могли возвратиться домой и проводить свободное время со своей семьей. А если думать о работе 24 часа в сутки, то может поехать крыша.
Некоторые группы работают так: в студии они работают по отдельности, чтобы сконцентрироваться только на альбоме...
Андерс: Да, но это очень индивидуально. Если человек чувствует, что ему легче работать в одиночку, то он может работать один. Но нам так не нравится.
Вы перезаписали две песни Behind Space и Clad In Shadows (с альбома Lunar Strain) для Colony. Можно узнать, зачем вы это сделали, и связано ли это с переизданием тех двух альбомов, о которых мы говорили ранее?
Андерс: Нет, это случилось гораздо позже, когда мы решили заново издать кое-что из наших старых вещей. Мы хотели дать нашим фанатам возможность послушать старый материал с более хорошим качеством.
Второе соло в песне Coerced Coexistence на альбоме Colony было исполнено Ки Маршелло - не тот ли это парень, который был в группе EUROPE после того, как оттуда ушел Джон Норум? И как вы вообще его нашли?
Андерс: Да. Я и Фредрик Нордстрём после работы в студии частенько захаживали в один местный бар, там мы и встретили Ки. Он пьянствовал там со своими друзьями. А когда мы встретили его там же неделей позже, мы поговорили с ним о том, чте неплохо бы ему сыграть что-нибудь для нашего альбома и взяли его номер телефона. Он говорил тогда что-то вроде: Да, да, хорошо, но вы знаете как бывает (смеется), когда человек пьяный, он говорит кучу ерунды, обещает достать луну с неба и все такое. Но когда Фредрик позвонил ему и спросил: Ки, помнишь о чем мы говорили в баре, и не мог бы ты приехать в студию и сыграть кое-что? Он сказал что приедет, как только у него будет свободное время. Он посмотрел в свой ежедневник и назвал определенный день, когда у него было немного свободного времени и он мог приехать в студию.
Ки был одним из кумиров Джеспера, когда тот только учился играть на гитаре, он и до сих пор один из его любимых гитаристов. А мы не сказали Джесперу ничего, так что он ничего не знал. Когда в студию пришел Ки, мы позвонили Джесперу и сказали: Джеспер, ты не мог бы зайти в студию и принести немного пиццы, тут у один нас сидит один очень голодный парень, а Джеспер ответил: Хорошо, сейчас прийду. Когда Джеспер принес пиццу, мы направили его в комнату оттдыха, где находился Ки. Ки стоял спиной к двери, он выглядел необычно, так как тогда он побрил голову и был совершенно лысым. Джеспер вошел и спросил: Кто-нибудь хочет пиццу?, а Ки повернулся и сказал: Да на стокгольмском диалекте. Потрясенный Джеспер вернулся к нам и спросил возбужденным голосом: Вы хоть знаете кто там сидит!?!? (смеется). Это было очень весело.
А почему Джесперу нравится его игра?
Андерс: Ему нравится его стиль, то как он кладет аккорды. На самом деле мне трудно ответить на этот вопрос, но я точно знаю, что он один из его гитарных героев.
А что сейчас Ки делает? Он сейчас в какой-нибудь группе?
Андерс: Тогда он находился в Стокгольме, потому что делал какую то демо-запись с парой своих друзей. Потом он собирался улетать в Нью Йорк, чтобы договориться с какими-то рекорд-компаниями или типа того. Больше я про него ничего не знаю. С тех пор я его не видел.
Вы записываете уже второй альбом с одним и тем же составом. А до этого состав группы менялся относительно часто. Повлияли ли как-нибудь эти изменения на музыку группы?
Андерс: Возможно да. Для нас музыка - это прежде всего удовольствие. Мы очень серьезно относимся к написанию материала, но сам процесс исполнения доставляет нам огромное удовольствие, причем не важно в каком составе. Нам интересно слушать, как хороший гитарист играет что-то из нашей песни. Джеспер очень хорошо провел тот день, когда в студию пришел Ки. В альбоме Whoracle у нас также играл Энди ЛаРок из группы KING DIAMOND. Эта песня не появилась на альбоме, но вошла на синл Black-Ash Inheritance. Нам нравится приглашать гитаристов со стороны. Но тогда альбом был уже готов, поэтому нам трудно было найти песню в которой Энди мог бы сыграть. Но в конце концов все получилось неплохо, я думаю.
А по поводу изменений состава - конечно, сейчас с этим составом работать гораздо лучше, и нам нравится работать вместе. Изменения состава конечно повлияли на музыку. Я имею в виду то, что без этих изменнений, мы не звучали бы так как сейчас. Но все-таки, работать в группе с постоянным составом гораздо лучше.
В группе всегда есть люди, которые являются основными авторами материала, но если состав группы не меняется, то в творческий процесс потихоньку начинают включаться и остальные участники группы...
Андерс: Точно, в сочинении этого альбома принимали участие практически все участники группы. Мы работали в студии, записывали, микшировали, играли и неожиданно получился альбом. И каждый был вовлечен в этот процесс. Конечно, каждый из нас занимается конкретными вещами, например Бьорн и Джеспер сочиняют риффы, но мы все говорим о музыке, думаем о музыке, создаем музыку. Мы все участвуем в этом и каждый из нас добавляет в музыку что-то свое.
А что касается постоянства в составе, то в настоящее время Питер (Иверс) не играет с нами на концерах. Он не смог поехать с нами в тур, потому что он только что стал отцом, ти поэтому сидит дома с своей маленькой дочкой. В этом туре с нами играет приглашенный басист. В прошлом году он тоже ездил с нами в тур, но тогда он играл в группе ARCH ENEMY, там мы и познакомились.
Вы дали Питеру небольшой отпуск, чтобы он мог побыть с дочкой...
Андерс: Конечно, когда ваша жена рожает вам дочь, вы должны быть там, без сомнения, но он все еще в группе.
На альбоме Clayman появились клавишные и компьютерные спецэффекты - так было задумано в процессе написания материала, или вы решили добавить это позже?
Андерс: Сперва мы решили написать нашу музыку как обычно, а затем добавили эти примочки и поняли, что они очень даже к месту. Если какие-то звуки не вписывались в концепцию песни, мы выкидывали их. Мы, конечно, любим эксперементировать, но мы все-таки металлисты и мы не хотим, чтобы электроника преобладала в нашей музыке. Когда мы заканчиваем работу над песней, мы можем остаться в студии и играть на синтезатоорах, эксперементировать с компьютерами и т.п., но песни для группы IN FLAMES мы пишем соблюдая традиции жанра. Мы никогда не позволим эксперементам превозобладать над концепцией.
Что это для вас значит альбом, и что символизирует название Clayman?
Андерс: Он значит довольно много, например то, что я чувствую себя куском глины, который превращается в человека под воздействием окружающей среды. Вы можете слепить из глины что-то по настоящему красивое, но по своей сути это так и останется глиной. В общем, это и есть основная идея альбома.
Мне кажется концепция альбома имеет какое-то отношение к обществу. То есть, смысл такой, что человек формируется под воздействием только внешних факторов, как глина которая не может принять какую-то форму сама по себе. Как я понял, вы считаете, что человек - это продукт его окружения, образоания, общества?
Андрес: Конечно. Новорожденный ребенок это как кусок глины, из которого потом лепится личность. Во время этого процесса человек становится либо конформистом, либо бунтарем. Вы можете наблюдать, как большинство людей стремяться жить по определенным правилам, так как они считают, что это самый простой путь, но есть немного людей, которые отваживаются встать и сказать этой толпе, что они должны жить совершенно по другому. Когда человек растет в каком-то окружении, существующем по определенным правилам, ему с каждым годом становится все тяжелее быть независимым.
Как музыка связана с обложной альбома, которая выполнена в стиле Леонардо да Винчи?
Андерс: Человек - центр вселенной, по крайней мере, мы так думаем.
Вы упомянули бунтарство, но разве это не такая же реакция на процесс формиования личности как и конформизм?
Андрес: Конечно, человек становится или конформистом или бунтарем. Но все это в одинаковой мере зависит от окружения в котором человек формировался как личность. Многие думают, что они на самом деле уникальны, они думают, что носят эксклюзивную одежду, но затем они смотрят вокруг и видят, что все одеваются в то же самое. Их двигает мода на все подряд. Вообще, я считаю, что быть независимым от внешней среды и общества невозможно, тогда человек должен был бы вырасти в мире, где нет абсолютно ничего, а так не бывает. Я не говорю, что это хорошо или плохо, это просто вопрос, который я хотел бы поднять и сделать так, чтобы над этим задумались наши слушатели. Я довольно много пишу про такие вещи, а сочинять песни про кровищу и мертвяков, я убью тебя до того, как ты убъешь меня и т.п. мне просто не очень интересно.
Я вспомнил об эксперементах, которые проводили в прошлом веке некоторые сумасшедшие ученые. Они запирали в детей в белых комнатах, никому не позволяли говорить с ними или дотрагиваться до них, и все эти дети умерли...
Андерс: Ужас какой, я бы перевешал всех этих профессоров.
Да, когда живешь с человеком всю свою жизнь, а потом он умирает, то теряешь всякое желание жить дальше. Нам всем нужно что-то, что дает нам силу, что поддерживает нас.
Я знаю много шведских групп, которые поют о подобных вещах, в этом смысле их можно сравнить с немецкими группами. И хотя обе эти страны во многом похожи, я не думаю, что на тематику стихов повлияли одни и те же факторы. Как вы думаете, почему шведы чаще задаются такими вопросами?
Андерс: Я думаю мы лучше понимаем происходящее вокруг нас. В Швеции новости по телевизору крутят целый день, у нас есть газеты, у нас хорошая система образования, мы можем бесплатно пользоваться библиотеками. В результате, мы много узнаем об окружающем нас мире, и вся эта информация заставляет нас задумываться о многих вещах. Помоему, все идет именно от этого.
Раньше с вами работал Николас Сандин из группы DARK TRANQUILLITY, и я очень удивился узнав, что он не принимал участия в ваших альбомах, хотя его работа по-настоящему классная.
Андерс: Он реализовал себя позже, он стал очень хорошим музыкантом, и сейчас делает музыку в том же направлении. Почему-то все пытаются связать обе наши группы и говорят о нас как об одном и том же, мы уже устали от этого, да и они тоже. Некоторые говорят, что они звучат в точности как мы, а мы - в точности как они, хотя это абсолютно не так, потому что мы пошли в нашем творчестве в разных направлениях. Мы с ним хорошие друзья, нам нравится ездить в туры вместе и мы все родом и Гетебурга, но и только. Он великолепный музыкант и клевый чувак, но мы хотели бы работать отдельно. Я ничего против них не имею, у них хорошая группа, я не хочу, чтобы люди неправильно меня поняли, но мы делаем свою собственную музыку, у нас разные подходы к музыке.
Я читал некоторые интервью до этого, и в каждом из них были вопросы про Гетебургское звучание. По ответам лекго заметить, что эти вопросы уже действуют вам на нервы.
Андерс: В начале мы ничего не имели против такого определения нашей музыкы, потому что мы стали известны через это. Повсюду только и было слышно: А вы слышали новую группу DARK TRANQUILLITY или а вы слышали новую группу IN FLAMES? У них уникальное звучание, такого ни у кого больше нет, эти группы из Гетебурга, но тогда это нам помогло. Но когда журналисты все время упоминают о том что мы новая волна шведского дэт-металла или новая волна Гетебургского металла, то это начинает немного раздражать. Если бы я читал рецензии альбомов в поисках чего-нибудь, что можно было бы купить, то такое определение как еще одна группа, которая играет то же самое не вдохновило бы меня на покупку альбома. На самом деле, это может оказаться интересной, ни на что не похожей музыкой, но такая рецензия не дает этому альбому шанса, потому что эти слова используются так часто, что люди уже не обращают на это внимания. Получилось так, что мы родом из Гетебурга, но мы не играем то же что и другие группы из этого города. В Гетебурге много групп, но это не значит, что все они играют одну и ту же музыку. У нас общего только то, что мы играем на одних и тех же инструментах, мы все металлисты, мы дружим друг с другом, но и только.
Помоему, вас это задевает?
Андерс: Да нет, нам на это наплювать. Мне просто надоело отвечать на такие вопросы. Я имею в виду, что все интервью состоят из десяти вопросов, один из которых про Гетебургский дэт-металл, другой - про группу DARK TRANQUILLITY, третий - о моих любимых альбомах, и т.п. Другая половина вопросов о новом альбоме, о музыкальной карьере, о планах. Я думаю, это похоже на... ух! Но мы стараемся не обращать на это внимания. Мы играем то, что нам нравится и если людям это нравится тоже, то это еще лучше. Клево, что мы можем жить так как нам нравится, мы можем путешествовать по миру и встречаться с разными людьми. Такой образ жизни дает нам возможности развиваться в творческом и личностном плане. А вообще, об этом лучше не думать. Такие мысли плохо влияют на нервную систему, а я слишком стар для этого (смеется).
Вы собирались выступить на фестивале Roskilde как раз тогда, когда во время выступления группы PEARL JAM погибло восемь или девять человек.
Андерс: Мы все-таки выступили там. Это было ужасно, но мы решили выступить. Мы долго решали, играть или отказаться от участия в фестивале, но в память о погибших мы решили играть. Мы надеялись, что наша музыка сможет зажечь огонек в сердцах людей, успокоить и поддержать их. Мы приехали довольно поздно, я зашел в комнату отеля, включил телевизор и увидел: Восемь или девять человек погибло на фестивале. Я немедленно позвонил парням: Слышали, что случилось?. Roskilde - очень крупный фестиваль, нам было очень важно там выступить. Так что у меня были смешанные чувства по поводу этого выступления. Я вышел и сказал людям: Конечно, нам тяжело выступать сегодня так, как будто ничего не случилось, но мы попытаемся. Мы посвящяем наши песни погибшим, их друзьям и семьям. Думаю, это лучшее из того, что мы могли тогда сделать.
А как себя вели другие группы? Вы ведь с многими тогда встречались...
Андерс: У меня вообще от всего фестиваля осталось странное чувство. Это не было веселой тусовкой, как обычно, все ходили мрачные и подавленные. После концерта нам многие говорили, что мы хорошо сделали, что выступили в честь погибших. Я думаю, мы выбрали правильное решение, хотя оно оказалось и не простым. А некоторые группы просто отказались выступать на фестивале, где погибли люди, например группы OASIS и PET SHOP BOYS.
А на ваших концертах были проблемы с безопасностью?
Андерс: Охранники часто обращаются с фанатами хуже, чем сами фанаты друг с другом. Иногда люди вываливаются в пространство между сценой и публикой, а охранники просто хватают их и выкидывают обратно в толпу, причем самым жестоким образом. Эти охранники обычно здоровые парни, а многие зрители просто дети, некоторые еще совсем маленькие. Мы часто останавливали концерты, чтобы крикнуть охранникам, чтобы они успокоились. Один из наших концертов в Мадриде охраняло несколько тупых уродов, которые пинали зрителей почем зря. А я кричал им со сцены: Что вы, черт побери, творите! Успокойтесь!. Однажды они увидели в толпе поддатого, но совершенно безобидного парня, и казлы-охранники просто заарестовали его.
Еще вы собирались участвовать в фестивале 'Wave-Gotik-Treffen' (сборище Готическая Волна) в Лейпциге. Вы туда ездили?
Андерс: Нет, накануне мы выступали на итальянском фестивале 'Gods Of Metal' и уже собирались было лететь в Лейпциг, но кто-то сказал, что все отменяется.
Так вы получили информацию до того...
Андерс: Точно, мы узнали это от нашего менеджера еще до того как все это случилось (смеется).
Организаторы сильно подвели не только фанатов, купивших билеты на все четыре дня фестиваля, но и многие группы, которые не получили денег за выступление. В пятницу и субботу все было нормально, но в воскресенье распространилась новость, что организаторы исчезли вместе с деньгами, а группам, которые должны были выступать в воскресенье и понедельник, пришлось разъехаться по домам. Некоторые группы все же остались и выступили, такие как ANATHEMA, но они не получили за это ничего… Вы с таким где-нибудь уже сталкивались?
Андерс: Никогда. Это ужасно. Со всеми этими людьми, которые приехали издалека и купили билеты, и группами, которые остались без денег, поступили очень подло. А мы вместо этого полетели прямо в Швецию.
У группы есть официальный сайт, в который было вложено много труда. Интернет является для вас важным средством получения информации?
Андерс: Для меня нет, но он очень важен для других людей. Кроме того, это прекрасный источник информации. Мы можем распространять послания нашим фанатам напрямую и, при том, очень быстро, прямо к ним домой. Кроме того нам важно мнение наших слушателей, поэтому мы часто участвуем в конференциях на нашем сайте. Это очень интересно и даже весело. Кажется, некоторые наши фанаты знают о нас даже больше, чем мы сами (смеется).
(Смеется) Они объясняют вам смысл ваших же песен?
Андерс: А помоему, это круто. Типа как личное мнение. Интересно, а как у них получается рассуждать о нас, если они нас никогда не встречали?
Я где-то прочитал, что сразу после выпуска рекламного тиража альбомов Colony и Clayman в интернете появились mp3-файлы с новыми песнями...
Андерс: Точно. Теперь их можно найти повсюду. Это одновременно и хорошо и плохо. Конечно, все эти разборки типа METALLICA против Нэпстера. Но, для группы нашего уровня, это немного другое. Я думаю, люди могут качать наши песни, если они делают это для того, чтобы заценить альбом, а затем пойти в магазин и купить его. Но если они скачивают альбом, записывают его на CD и продают это как бутлег или что-то вроде, то я категорически против, так как они воруют результаты нашего труда.
Что вы думаете об судебных разбирательствах против таких компаний как Нэпстер. Вы думаете они помогут в борьбе с пиратством?
Андерс: Я думаю, METALLICA только навредила себе этим скандалом. Я знаю что когда группа еще не была известной, на ее концерты можно было приносить свои камеры. Не думаю, что им жалко было денег, которые они потяряли на пиратстве. Они же очень богатые, возможно они могут купить всю Швецию если захотят, поэтому я не понимаю, чего они добиваются, воюя с Нэпстером. Возможно это была вовсе не их идея, а например, их рекорд-лэйбла. В общем, я этой суеты не понимаю этого, по моему, это глупо...
Интервью провела: Claudia 'FC' Feldmann
Читайте далее: JETHRO TULL: Кстати, о птичках - интервью с Йаном Андерсоном (2002) JUDAS PRIEST: JUDAS PRIEST FOO FIGHTERS: Интервью с Дэйвом Гролом и Тейлором Хоукинсом (2002) КАЛИНОВ МОСТ: Между небом и зверем - интервью с Дмитрием Ревякиным (декабрь 2003) КАЗМА-КАЗМА: Пляски Трубадуров - история альбома KHANATE: KHANATE - Ultra gravitational hellish brooding black doom metal with inhuman vocal constructs - интервью с Тимом Вискидой (2002) KING CRIMSON: Тайны Малинового Короля KING DIAMOND: Интервью с Кингом Даймондом (январь 2004) В. Цой и группа КИНО: Рашид Нугманов. Подлинное чувство магнетизирует... В. Цой и группа КИНО: Феликс Аксенцев. День в Кино В. Цой и группа КИНО: Михаил Садчиков. Звезда по имени КИНО В. Цой и группа КИНО: Александр Ягольник. Место для шага вперед В. Цой и группа КИНО: Андрей Тропилло. Трагедия не может быть попсовой… FOREST STREAM: FOREST STREAM В. Цой и группа КИНО: Необычный парень. Стопроцентный музыкант. В. Цой и группа КИНО: Нина Барановская. Я не верю, что он сделал все, что мог... AMORPHIS: Интервью c группой (1996) КОРОЛЬ И ШУТ: Идеология, понимаешь, да? KISS: KISS