Дюша Романов: О смысле частной жизни или Мы занимаемся изменением сознания. Беседа Джорджа Гуницкого с Дюшей и Файнштейном
Д.Г.: Господа, о чем мы с вами будем разговаривать? О группе Трилистник, о музыке или о частной жизни?
Дюша: А как бы ты брал у нас интервью для Плейбоя?
Д.Г.: Понятия не имею. Никогда не брал интервью для Плейбоя...
Дюша: А если пофантазировать?
Фан: Вот, я понял. Сидим мы втроем и якобы выпиваем... так надо представить эту ситуацию - как люди, выпивая, болтают...
Д.Г.: Не то что бы это было неинтересно, но такие разговоры всегда бывают несколько специфическими. Лучше все-таки попробуем определить тему.
Фан: (неуверенно) О смысле жизни, наверное... о смысле частной жизни?
Дюша: (довольно) Это интересно.
Д.Г.: Ну, хорошо. Но чтобы определить смысл частной жизни, надо коснуться самой частной жизни. Итак, какова же она у вас? Имеет ли она отношение к Трилистнику? Лет пять, шесть назад я бы не отделял музыку от частной жизни, однако сейчас настали совсем другие времена.
Дюша: Открывая эту большую, широкую, глубокую тему... коснемся самого главного в жизни музыканта мужского пола! Основное, что мешает его нормальному творческому состоянию - это так называемая семья, которая по всем параметрам должна, наоборот, помогать, но как подсказывает широкий, глубокий и большой жизненный опыт, семья даже мешает.
Д.Г.: Поскольку Трилистник не очень часто выступает в последнее время, то логично уточнить, кто же сегодня входит в его состав. Кроме вас...
Дюша: Два основных человека - это я и Михаил. Два барабанщика, меняющие друг друга, - Юра Николаев и Петр Трощенков. И тот и другой много работают в других составах, поэтому участвуют в тех или иных концертах Трилистника в зависимости от свободного времени. В Трилистнике сохраняется принцип, который в свое время ис-пользовался в Аквариуме - здесь играют люди пусть не из одной тусовки, но при-мерно одинаково мыслящие. Поэтому и Наиль, и Юра нам подходят как люди, близкие по духу. Но мы начинали с разговора о частной, о семейной жизни...
Дюша: Семья мешает творческому началу. Семья в том понимании, с которым мы сталкиваемся в обыкновенном быту.
Фан: Когда занимаешься таким делом, как рок-н-ролл, то возникают моменты, когда интересы группы оказываются выше интересов семьи по многим статьям. Это не всякая супруга выдержит...
Дюша: ... И будет в состоянии понять. На раннем этапе сам музыкант этого не замечает. А вот потом... То есть девушек в какой-то мере устраивает, что они видят своих знакомых по телевизору, слышат по радио, наблюдают на концертах. Это одно - но когда происходят встречи дома, вечерком, то тут возникают довольно бессмысленные проблемы, которые приходится решать. И это мешает, проснувшись с утра, начинать что-то придумывать и жить в своей творческой ипостаси.
Фан: Дело в том, что энергетика человека, находящегося на сцене, очень сильно отличается от энергетики человека, который сидит дома. Творческая энергетика не вписывается в быт.
Дюша: Можно предположить, что и артист, и сантехник физически одинаково устают на работе, но у человека творческого большое количество эмоциональных разрядок, и надо где-то искать силы, чтобы восстанавливаться. Наши милые, прекрасные семьи - точнее, вторая половина этих семей - не всегда в состоянии помочь. Это не жалоба с моей стороны, а как бы обращение - к тем самым супругам, чтобы прислушались... Потому что уж кто нервам вредит, то это супруги вредят. Причем по большому счету... Дамы, конечно, обижаются, когда их мужья-музыканты выпивают-закусывают без них. Отправляются куда-то на гастроли - без них. Проводят свободное время без них.
Фон: Ездят в Америку...
Дюша: Да, ездят в Америку или куда-то еще - без них. А иногда это просто необходимо. Некое одиночество, которое требуется для восполнения энергетических затрат, - без этого музыкант не может. Хотелось бы, чтобы дамы прислушивались...
Фан: Если уж связались с такими уродами.
Д.Г.: И все-таки эти проблемы более ощутимы в раннем возрасте. Потом многое меняется. Жизнь самого музыканта, его взаимоотношения с людьми и с музыкой - с возрастом это происходит по-другому.
Дюша: Однако проблема не исчезает. Она меняет форму, но остается.
Фан: Когда-то у меня было полное ощущение, что рок-н-роллом можно заниматься лет до 25-ти. Представить в начале семидесятых, что ты стоишь на сцене и играешь рок-н-ролл в 43 года, - это было бы довольно странно... А оказывается - можно и даже интересно.
Д.Г.: С этой темой все более-менее понятно. Какие еще философские категории занимают ваше сознание?
Дюша: Основное - о чем поем. Наиболее острый вопрос для российской рок-музыки, связанной с текстом. Я был недавно на фестивале на стадионе Петровский и заметил, что для большинства групп петь как бы не о чем. Никто ни о чем интересном не поет. Что-то было забавное у молодых групп, которые там выступали, и что-то интересное по исполнению, но в целом - ничего, что бы за душу взяло... Ничего такого не происходило.
Д.Г.: Это же были в основном клубные группы, их надо слушать не на стадионе.
Дюша: Хромают, с моей точки зрения, две вещи: о чем поют и как выглядят, двигаются по сцене. Нет артистизма, образов, приколов.
Фан: Сегодня в основном народ цепляют танцы.
Дюша: Может быть, и так... Два самолета двигаются в этом направлении очень удачно, но они уже давно заняли эту нишу.
Фан: То есть получается, что из гуру остался один Гребенщиков... Я говорю гуру в том смысле, что когда Борис что-то говорит - это может чему-то научить молодого че-ловека. Что и было в первоначальном периоде, когда люди слушали Аквариум и у них происходило изменение привычного образа жизни. И теперь молодое поколение опять находит в раннем Аквариуме что-то такое, что учит жить.
Д.Г.: В раннем-то оно находит. А вот в сегодняшнем Аквариуме? А вы были на последнем концерте в Питере?
Дюша: Я сходил с удовольствием. Для меня Аквариум, в котором я играл двадцать два или двадцать три года, был единственным коллективом в стране, в котором я хотел бы играть. По истечении этого срока я ушел на каникулы, но не переставал быть членом Аквариума. И не перестаю им быть. Мне интересно, в какую сторону направлены поиски Бориса - хотя это уже не поиски, а осознанные действия. Поэтому для меня поход на концерт Аквариума напоминает обязательное посещение Эрмитажа. Ничего нового я не увижу, но откроется что-то неожиданное в старом, давно известном.
Фан: Гребенщиков стал полным мастером в деле завораживания.
Дюша: Очень радует, что Трилистник оказался хорошим полигоном по обкатке и последующей передаче музыкантов непосредственно Боре. Очень многие музыканты, которые сейчас играют в Аквариуме, переиграли в Трилистнике.
Д.Г.: Интересно, конечно, говорить про Аквариум...
Фон: Особенно когда разговариваешь с одним из его учредителей.
Дюша: Я хотел сказать: почему при разговоре сразу начинается разговор про Аквариум... Я для себя это крайне просто определяю! Двадцать с лишним лет назад четыре человека... с которых фактически начался Аквариум... И продолжается до сих пор... Ты как бы пятый, но ты для себя это решил раньше... Другие же люди в свое время решили, что пришло им время уйти на каникулы. Ты ушел па каникулы раньше. Сева - позже, я и Михаил сделали Трилистник... Но в принципе-то Аквариум оказался таким ателье искусств, которое продолжает тихонечко жить в каждом из тех, с кого оно началось. Аквариум живет потихонечку с Севой - во всех его проявлениях, Аквариум продолжает жить с нами под названием Трилистник...
Д.Г.: Но к конкретной жизни сегодняшнею Аквариума это не имеет никакого отношения. Последние альбомы Аквариума...
Дюша: Но согласись, что это просто сольные песни Бориса, а Аквариум... Я даже Сашу Титова не могу назвать Аквариум, это просто был мой старый приятель, который пришел поиграть вместе и под фамилией Аквариум выступал десять с лишним лет на сцене вместе с нами. Аквариум для меня - это ты, это Боря, это Михаил Файнштейн, это Всеволод Гаккель. Ну и я.
Д.Г.: Аквариумная тема - она очень бездонная, но, с другой стороны, у меня к ней такое... двойственное отношение...
Дюша: Та эстетика, которая нами создавалась, тот образ мира, тот лексикон, та манера поведения, вплоть до эпатажа... все это в свое время формировалось в 70-х, в начале, середине, конце 70-х, и этим мы, собственно говоря, и живем. Поэтому частично творчество Трилистника крепко стоит ногами на всем этом и я продолжаю мыслить в этом же направлении, т.е. мой образный мир напрямую связан с тем, чем мы занимались совместно с Борисом, совместно с тобой.
Фан: Мне очень нравится, что любые интервью, любые высказывания наши как группы Трилистник - они все время пытаются вылезти из ямы, которая называется Аквариум, а потом вновь скатываются обратно.
Д.Г.: Ну это неизбежно. Я предвидел такой поворот, поэтому я не начинал разговор на эту темы.
Фан: Лучше вылезти из этой ямы.
Д.Г.: Я тоже так считаю. Говорить можно много, но основные тезисы вы уже сказали...
Фан: Давно.
Д.Г.: И давно, и сегодня сказали... Трилистник сегодня - что это такое?
Дюша: Это мои творческие и сценические поиски жизненного пути, в которых мне всячески помогает Михаил. Это мой музыкальный и литературный, жизненный экспе-римент в тех предлагаемых условиях, которые преподносит мне жизнь.
Сегодня музыканты часто получают возможность кого-либо поучить или из интервью, или из собственных песен. Вот чего не хотелось бы сейчас... Поучать не хочется. С кем ни поговоришь, все выступают с какими-то новыми идеями, рассказывают, как надо делать и как не стоит поступать. Позицию человека, который говорит: Не трогай меня, - я не занимаю. И не выжидаю. Я живу по системе: я знаю, как, но если кто-то мне подскажет еще один вариант, то я с удовольствием прислушаюсь. А вообще хотелось бы сделать и выставку живописную Трилистника, и спектакль поставить на базе Трилистника, и книгу издать на базе Трилистника, и мост через Неву построить... что-то постоянно делать.
Д.Г.: То есть тебе хотелось бы укрупнить Трилистник до структуры универсального типа?
Дюша: Да. И, возможно, выступить с какой-то определенной жизненной теорией.
Фан: Выпускать зубные щетки, самолеты, автомобили...
Дюша: И даже презервативы. Все гениальные люди, они все время показывают в своей жизни нестандартный ход.
Д.Г.: Мы с вами сегодня частенько произносим слово рок-н-ролл, а ведь очень сильно изменилось рок-н-ролльное искусство.
Дюша: С Ляпиным мы как-то рассуждали лет тридцать тому назад...
Д.Г.: Лет тридцать? А с тех пор вы с ним не разговаривали?
Дюша: (смеется) По счастью, приходилось. Так вот, мы сидели и говорили о том, что мы будем делать, выпив очередной литр водки, лет в шестьдесят. Мы фантазировали, что будем тогда петь Credence или что-нибудь из The Beatles. Все это как-то складывалось в логичную картину. А вот сейчас я даже не представляю, что можно запеть... Что же накопилось за долгие годы? Что теоретически может остаться? Вот, например, из Аквариума я знаю, что можно петь. И что-то из Машины времени.
Д.Г.: Сейчас время неопределенности. В нашем разговоре она тоже чувствуется. В ваших высказываниях нет однозначных утверждений, которые звучали несколько лет назад.
Дюша: Сейчас конец столетия. Оно тщательно собирает все, что накопилось, и так же тщательно перемешивает. Разобраться в этой мешанине можно будет только в начале следующего столетия.
Фан: При советской власти был момент, который десятилетиями вдалбливали людям в голову - что пожилого человека надо слушать, потому что он умный. Теперь все по-вернулось ровно на 180 градусов. А правда находится посередине.
Дюша: Мишка, это старый принцип. Гениальный музыкант никогда не исполняет ноты, записанные на нотном стане. Он всегда исполняет то, что находится между нотами. Это и называется авторским прочтением любого нотного материала, записанного на бумаге. Именно паузы звучат, и как музыкант эти паузы соотнесет, так и получится. Гениальность как раз в этих промежуточках и слышна. Когда исполнитель начинает приходить к вершинам своего мастерства - он играет паузу. Вот это и есть тот самый опыт, который появляется с годами. Есть такая старая теория, что на самом деле эволюция человека, его развитие в историческом процессе напрямую связано с изменением сознания. То есть, мягко говоря, если бы человек не пил и не тащился бы на чем-нибудь другом, то он бы не изобретал, а не изобретая он оставался бы на одной точке развития. А изменение сознания - оно оставляет человека что-то придумывать. Прогресс должен быть благодарен исключительно изменению сознания. Задается вопрос: ежели бросить пить, то чем заменить питие, тащилово какое-нибудь, каким образом добиться изменения сознания? Чем изменить сознание? Для этого искусство и существует! Мы занимаемся изменением сознания.
Фан: (тихо) Все.
Июнь 1996 года
Читайте далее: KHANATE: KHANATE - Ultra gravitational hellish brooding black doom metal with inhuman vocal constructs - интервью с Тимом Вискидой (2002) KING CRIMSON: Тайны Малинового Короля KING DIAMOND: Интервью с Кингом Даймондом (январь 2004) В. Цой и группа КИНО: Рашид Нугманов. Подлинное чувство магнетизирует... В. Цой и группа КИНО: Феликс Аксенцев. День в Кино В. Цой и группа КИНО: Михаил Садчиков. Звезда по имени КИНО В. Цой и группа КИНО: Александр Ягольник. Место для шага вперед В. Цой и группа КИНО: Андрей Тропилло. Трагедия не может быть попсовой… FOREST STREAM: FOREST STREAM В. Цой и группа КИНО: Необычный парень. Стопроцентный музыкант. В. Цой и группа КИНО: Нина Барановская. Я не верю, что он сделал все, что мог... AMORPHIS: Интервью c группой (1996) КОРОЛЬ И ШУТ: Идеология, понимаешь, да? KISS: KISS KISS: KISS гримируются и снова расстаются - интервью с Джином Симмонсом (2001) KOROVAKILL: Интервью с Кристофом Нидервайзером (2004) КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА: КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА - покорение Германии THE KOVENANT: Интервью с Лексом Айконом, Псай Кома и Хеллхаммером (1999) ALICE COOPER: Десант в город драконов - репортаж с Москавского концерта 2002 года