Главная страница - Текущий раздел: Статьи

ВОРОН КУТХА: Путешествие ВОРОНА КУТХИ или рок-н-ролл по Бодлеру Интервью с Дмитрием Мулыгиным

Музыку ВОРОНА КУТХИ называют умной и интеллигентной, романтической и чувственной, находя в ней различные стилистические направления - от жесткого рок-н-ролла до фолка. Мир группы замечательно многогранен - чистейшая, прозрачная лирика органично сочетается с музыкальной и текстуальной жестковатой монументальностью, переплетаясь с заводной, чуть ерничающей размашистостью. Плюс многоплановый вокал: то с отчетливо нервической основой, то трепетно-нежный, то завораживающе-объемный. ВОРОН КУТХА сейчас находится в том творческом состоянии, когда хочется все увидеть, пережить, все сыграть, пропеть. Когда хочется удивляться и удивлять. В последние два года в группе произошли качественные изменения, давшие возможность резко набрать музыкальный и текстуальный вес, что позволило записать сразу два альбома. Сейчас идет подготовка к третьему. О жизни, о музыке с лидером группы Дмитрием Мулыгиным беседует Олеся СТЕПАНОВА.
Несколько лет назад ты объявил о похоронах ВОРОНА КУТХА...
Дмитрий Мулыгин: Было, было. Летом 1997 года. Так как ничего не происходило, и я понял, что с этим набором музыкантов уже ничего путного не может произойти, возникла потребность лавочку закрыть. Сделать все максимально весело: устроить концерт, собрать в кучу всех, кто в разное время имел отношение к команде, поиграть, подурковать и тихо разойтись по домам. Но идея как возникла, так и растаяла, - появились другие люди, с которыми все продолжилось.
Издательство Иванов Press выпустило сразу два альбома группы. Что ты испытал, когда начал слушать первую в твоей жизни официально изданную кассету?
Дмитрий: Не знаю. Первый раз испытал огромную радость, когда сборник Охота На Крокодила появился, потому что это было неожиданно. Потому что впервые наши три песни вышли на хорошем сборнике, в хорошей компании. Вот это был восторг такой! Гамма чувств, не передающаяся в словах. А чем дальше в лес, тем как-то спокойнее. К тому же материал, вошедший в Пергамент, издавался Иванов Press в серии Сети. Я был рад второму альбому гораздо больше, потому что он был новый для меня в тот момент. Это здорово.
А кто же после выхода Пергамента пугал всех заявлениями: Мы самые лучшие!?
Дмитрий: Ну, так это же естественно. Просто проявление радости имеет различные формы. Первый альбом - всегда первый. А возгласы типа: Мы самые крутые! - нормальный шаманизм, типичные заклинания. Если ты не уверен, что ты лучший, то на фига тогда вообще рыпаться?
Твоей музыке присущи романтика, чувственность. Это сознательное обращение к наиболее нежным и тонким душевным струнам слушателя?
Дмитрий: Так быстрее доходит. Когда пишешь, всегда пытаешься ухватить то, что самого будет цеплять. Соответственно, берешь за самые крайние нервы. Это бессознательно, я не рисую слушателя. Я могу прикинуть расчетливо размер, количество куплетов, проигрышей и прочее, но это чисто технические вещи. Все остальное - это каждый раз фиг знает, что выйдет. Никакого расчета, математики, осознания того, как это будут слушать. Идет какое-то собирание, доходит до пика, а потом просто выплескивается.
Фатальность песни Телега, драматизм и потерянность Кто-то Верит - явно результат погружения в себя. Не испытываешь дискомфорта, неловкости, стеснения, отдавая их слушателю?
Дмитрий: Испытываю. Я вообще человек очень стеснительный. Это как раздеваться при посторонних. А Телега - разве она фатальная? Там все будет хорошо. Без Тебя - да, было такое настроение, а в Кто-то Верит опять нет фатализма. Там есть то, что... ну, хреново. Но будет новый день.
Музыкальные критики отмечают родство твоей музыки с музыкой КАЛИНОВА МОСТА. Это некая преемственность?
Дмитрий: У нас, к сожалению, сравнивают с КАЛИНОВЫМ МОСТОМ все, что так или иначе относится к фолку. Мне это не нравится. А с другой стороны, Ревякин - достаточно крупная фигура. Такая тотальность от него исходит, что из-под его влияния очень сложно выползти. Безусловно, он влияет очень сильно. Но это здорово.
Ревякин слышал твою музыку?
Дмитрий: Насколько я знаю, несколько песен. Была сказанная им фраза, что нам надо учиться играть. Именно этим мы постоянно и занимаемся. Как положительные моменты, Ревякин отметил голос и скрипку - общие места, которые все отмечают. Больше никаких комментариев не последовало.
Если первый твой альбом - альбом группы ВОРОН КУТХА, то второй - все-таки сольный. К тому же, ты нередко даешь концерты один. Как естественнее ты себя чувству ешь: как сольный исполнитель или в составе группы?
Дмитрий: Лучше с группой. Просто интересней. Все соединяется вместе. А второй альбом вовсе не сольный. Если бы Аир был сольным, он был бы убогим и убитым напрочь. Это было равноправное партнерство двух человек. Более того, у Дениса Иванидзе работы было даже больше, чем у меня, потому что он здорово владеет гораздо большим количеством инструментов. Весь материал мы записали всего за неделю. Кстати, песенка В Старом Тегеране, недавно вышедшая в сборнике Ты Пригласи Меня На Анашу, была записана тоже в этот период. Слышал её когда-то в детстве, ребята во дворе пели. Всех слов я уже не помнил, но сюжет песни настолько ярок, что все недостающие строки и куплеты я досочинял прямо по ходу записи. Работали по ночам, когда студия освобождалась. Такое недельное музыкальное безумство, порой приводящее к курьезам. В момент записи вокальной партии одну песню мне пришлось петь на коленях. Денис - человек южный и очень ядреный, когда он заводится и играет, тем более, на скрипке, он начинает очень активно размахивать руками. И в какой-то момент он так ими помахался, что бедная микрофонная стойка сломалась. И так как невозможно было ее починить, мне пришлось встать перед микрофоном на колени и петь. Причем пол в студии неровный, у меня жутко болели ноги. Такое ощущение, что стоишь на горохе. Это была запись песни Телега.
Куда сейчас делся Денис Иванидзе?
Дмитрий: Денис временно отсутствует по причине большой любви и гастролей в Бельгии, во Франции и других странах. К тому же, он член одной из фолковых групп, в репертуар которой входят и мои песни. А в марте он приезжал в Россию и вместе с нами участвовал в съемке песни Нити Белые.
Когда мы услышим новую программу ВОРОНА КУТХИ, и на что это будет похоже?
Дмитрий: Новый материал можно услышать на концертах. Больше половины песен, звучащих на наших выступлениях сейчас - новые. Нужно потратить еще какое-то время, чтобы в процессе игры новая программа обрела нужную форму и правильное звучание. Сейчас мы запишем сингл из трех-четырех песен, чтобы показать общее русло, в котором будет выдержан альбом. До конца картинка еще не сложилась, так что на что это будет похоже, я ответить не в состоянии. Ясно только одно - все будет звучать жестче и ритмичней, а мелодика стала ярче и сочней.
Какую музыку ты слушаешь?
Дмитрий: Я на самом деле слушаю музыку очень редко. Мне очень нравятся РАЗНЫЕ ЛЮДИ, КАЛИНОВ МОСТ, АКВАРИУМ, КИНО, ЗООПАРК, Александр Башлачев. Я бы сказал спасибо Саше Чернецкому за силу, Майку Науменко за честность, Виктору Цою за гармонию, Борису Гребенщикову за ясность, Диме Ревякину за прозрачность и Александру Башлачеву за любовь. Вот этот круг. Ограниченный и вполне достаточный. Это основное и навсегда. Когда я что-то делаю, я ориентируюсь конкретно на этих людей.
Твой круг чтения влияет на написание песен?
Дмитрий: У меня нет систематического круга чтения. Он достаточно большой, и непонятно, что я вечером буду читать. Сегодня это может быть Софокл и Гораций, а завтра Поль Верлен и Генри Миллер. Русская поэзия обязательно. Вся, как можно чаще и больше. От былин и до Димы Озерского. Это просто необходимо, как воздух. А так я очень люблю читать словари. Вот, пожалуй, словари влияют, потому что вытаскиваешь слова оттуда любопытные и пытаешься их куда-нибудь вставить, что бы они хорошо звучали. Иногда находишь слово, и оно тебя неожиданно куда-то ведет. Песня Кличи Боевые появилась из двух слов, которые я нарыл в какой-то книге: несгибень и незакопа. Незакопа - это покойник, которого почему-то в землю вовремя не зарыли, а несгибень - просто синоним покойника. А дальше произошла реакция, и пошло-поехало.
Один музыкальный журнал рекомендовал читателям найти и послушать альбомы группы ВОРОН КУТХА. Другой назвал твою песню Заповедная пронзительнейшим образцом стопроцентной русскости, изящного бардовства и небывалой чистоты звука, просящейся в национальные шлягеры. Как ты вообще относишься к рецензиям на свою работы?
Дмитрий: Прекрасно отношусь, потому что это великолепная отмазка для родителей, для друзей. Что вот, мол, не лаптем щи хлебаем, (смеется) Я знаю, что музыкальные критики могут написать, я догадываюсь. Иногда, правда, формулировки такие красивые, что даже думаешь: Ё-ё, круто. Так что очень хорошо отношусь. Может быть потому, что пока о нас пишут тепло и с симпатией.