Главная страница - Текущий раздел: Статьи

Дюша Романов: Евгений Зубков: Для меня разорвалась эпоха

Мы впервые встретились с Дюшей в конце 70-х - начале 80-х дома у Андрея Фалалеева, с которым учились в параллельных классах. Но в тот момент мы не заинтересовали друг друга. Мы познакомились уже в 1987 году, когда нужно было делать концерт Аквариума к конгрессу Врачи мира за предотвращение ядерной войны. Я занимался этим вопросом в Ленинграде, помогал москвичам - организаторам Конгресса, благодаря чему нашел Фана, а он познакомил меня с Дюшей. Мы в то время активно и много пили, и у меня, и у него читалась в глазах мировая скорбь и растворение в экзистенции, что и послужило поводом для дружбы. Впрочем, первое время я даже больше общался с Дюшиной женой Галей. А с Дюшей, по его же инициативе, первые 5 лет мы были на вы, что мне казалось некоторой чванливостью. Я и тогда большую часть времени посвящал работе, все остальное меня ни с какого бока не интересовало. Рок-культура была для меня посторонней. Но как-то, раз Галя сказала:
- Что ты со своей работой закрыл себе целый мир?
- Какой мир?
- Ты не видишь, что происходит вокруг тебя.
- А что я должен для этого делать?
- Пойдем со мной, я тебя познакомлю со своими близкими друзьями.
И она привела меня к Мите Шагину. Так я неожиданно попал в их круг общения.
Вся наша дружба с Дюшей состояла из бесконечной полосы мелких историй и событий. Она сама по себе была афористична. Мы бесконечно попадали из одной истории в другую. Дюша для меня не был никогда удивительным. Он был частью моей жизни со всеми своими недостатками, он не был для меня превосходной фигурой. Нас даже связывали сначала порок, потом болезнь и желание от нее избавиться. Мне кажется, что у нас ничего необычного вместе в жизни не было. Мы просто жили, смотрели на людей и на деревья - и это уже само по себе удивительно.
С уходом Дюши для меня порвалась эпоха, прервалась связь времен. Дюша был частью моей жизни, мы спорили, ругались, по многим вопросам так до смерти и не соглашались, у нас были разные точки зрения на многие вещи, но он был органичной частью моей жизни.
Мы общались совершенно вне рамок Дюшиной творческой биографии, Аквариума, Трилистника практически пятнадцать лет, вылившихся в одну большую Историю. Первый ее свидетель ушел, когда умерла Галя. Но оставались мы с Дюшей. Теперь только я знаю о том, что было.